Майкл джексон и дебби роу. Биологическая или суррогатная мать? Хорошо

, Вашингтон , США

Дебора Джин «Дебби» Роу (англ. Deborah Jin «Debbie» Rowe ; род. 6 декабря (19581206 ) ) - бывшая медсестра, последняя (вторая) жена, ныне вдова Майкла Джексона и мать двоих его детей.

Биография

Дебби познакомилась с Майклом в 1980-х годах. Дебби являлась ассистенткой дерматолога Майкла Джексона, помогала в лечении заболевания кожи певца, вызванных витилиго . Является биологической матерью его старших детей - Принса Майкла Джексона и Пэрис-Майкл Кэтрин Джексон. Она забеременела от Майкла, когда тот состоял в браке с Лизой Марией Пресли , но в марте 1996 года у неё случился самопроизвольный аборт . 13 ноября 1996 года Майкл и Дебби поженились в Сиднее , Австралия . Это был второй брак, как для Майкла Джексона, так и для Дебби Роу, которая на тот момент была замужем за Ричардом Эдельманом , бракоразводный процесс с которым закончился только в 1998 году.

13 февраля 1997 года Дебби родила Майклу сына, Принса Майкла Джозефа Джексона, а через год, 3 апреля 1998 года родила дочку - Пэрис-Майкл Кэтрин Джексон.

8 октября 1999 года Майкл Джексон и Дебби Роу развелись. Все права на опеку над детьми получил Джексон. По неподтвержденной информации, взамен Дебби получила 8 млн долларов и дом в Беверли-Хиллз .

Опека над детьми

В 2001 году Дебби обратилась к частному адвокату по вопросу своих родительских прав, но в 2004 году суд отклонил её запрос. Согласно данным Еврейского телеграфного агентства, Роу, принявшая иудаизм , официально выступила с заявлением, касательно детей, поскольку переживала по поводу нянь и родственников Джексона, которые могли привить детям исламские традиции . В судебных документах 2005 года значится: «Будучи еврейкой, Дебора боится, что дети могут получить неправильное воспитание и обращение со стороны Майкла». Как писал журнал «People » в 2005 году о деле Майкла Джексона, Дебби заявила перед судом, что её общение с детьми строго ограничено: видеться с детьми ей разрешалось всего на протяжении восьми часов каждые 45 дней.

В 2006 году Дебби подала два иска на Джексона: на 195 и на 50 тыс. долларов, по вопросу опекунства. В результате, Джексон был обязан выплатить судебный сбор размером в 60 тыс. долларов.

После смерти Джексона

После смерти Джексона 25 июня 2009 года, некоторые представители СМИ из компании «TMZ » заявили, что Дебби Роу всё это время являлась не биологической, а суррогатной матерью детей Джексона. Однако это заявление было опровергнуто адвокатом Роу - Мартой Алмли.

В начале июля текущего года, таблоид New York Post сообщил о полученных сведениях «из семьи» Джексона о том, что Дебби Роу получила от Майкла Джексона сумму в размере 4 млн долларов в обмен на её обещание прекратить все иски касательно опекунства. И как подтверждение - позже она перестала бороться за родительские права.

Однако, спустя некоторое время адвокат Дебби представил факты, опровергающие заявление «New York Post», и потребовал немедленного прекращения этой истории, обвинив таблоид в откровенной лжи.

Но, как сообщил CNN и другие СМИ, даже после нескольких запросов, «New York Post» отказался представить опровержение информации, равно как и раскрыть её источник.

Напишите отзыв о статье "Роу, Дебби"

Отрывок, характеризующий Роу, Дебби

МОСКВА, 29 июн - РИА Новости. Бывшая супруга Майкла Джексона Дебора Роу (Deborah Rowe) заявила, что знаменитый певец не был биологическим отцом двух своих старших сыновей, сообщает в понедельник британский таблоид News of the world .

"Король поп-музыки" скончался в ночь на пятницу в больнице медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в возрасте 50 лет.

Однако в понедельник также стало известно, что дети не будут лишены родительской заботы.

В интервью CNN адвокат семьи Лонделл Макмиллан (Londell McMillan) сообщил, что мать певца Кэтрин Джексон "хочет стать опекуном детей".

"Миссис Джексон окружила любовью детей Майкла... Она - чудесная бабушка. Я не могу назвать ни одного человека, который справился бы с этой задачей лучше", - сказал Макмиллан.

В воскресенье отец певца Джо Джексон сделал заявление, согласно которому только он и его жена имеют право заботиться о детях Джексона.

С целью выяснения причин смерти знаменитого певца было проведено два вскрытия. Семья скоропостижно скончавшегося Майкла не была удовлетворена результатами первого вскрытия, показавшего что Джексон скончался от остановки сердца , и наняла частного патологоанатома , который провел повторную аутопсию.

Одним из преимуществ повторного вскрытия является то, что у родственников появится шанс узнать что-либо раньше официальных данных, так как частный патологоанатом получит лабораторные результаты через одну-две недели, считает глава судебно-медицинских патологоанатомов полиции Нью-Йорка Макл Баден. В офисе же коронера (следователь, ведущий дела о подозрительной смерти) отмечают, что результаты официальных токсикологических тестов могут занять от четырех до шести недель.

У последней жены Майкла Джексона, бывшей медсестры и матери его двоих детей - сына Принса и дочери Пэрис, Дебби Роу диагностирован рак груди. Об этом сообщает иностранное издание TMZ. Информация не подтверждена официально, но СМИ сообщают, что о болезни Дебби узнала недавно и на следующей неделе ей предстоит операция. Ситуацию усугубляет тот факт, что самый близкий человек Дебби - ее дочь Пэрис отказывается с ней общаться и, как пишет TMZ, до сих пор не знает о тяжелой болезни матери.

Пэрис и Дебби перестали общаться больше года назад, а в мае 2016-го Пэрис внесла мать в "черный список" во всех социальных сетях. Натянутыми отношения между матерью и дочерью, насколько известно прессе, были всегда. После расставания Джексона и Роу опеку над их детьми получил Майкл, и с тех пор дети очень редко виделись с матерью. В возрасте 15 лет Пэрис пыталась наладить контакт с Дебби, но все попытки не увенчались успехом.

С диагнозом рак молочных желез приходилось сталкиваться не одной знаменитости. Кайли Миноуг, Синтии Никсон, Шэрон Осборн, Анастейше, Джейн Фонде, Рите Уилсон, Мэгги Смит и многим другим удалось одержать победу над болезнью. Их истории читайте в нашей галерее.

Нередко случается, что людям, у которых есть, казалось бы, всё – слава, деньги, любовь – чего-то обязательно не хватает. Так случилось и с одной из самых звёздных пар в истории шоу-бизнеса - Майкл Джексон и Лиза Пресли могли бы быть счастливы. Могли бы… Но счастье обошло их стороной.

Майкл: от семейного ансамбля до поп-короля

Майкл Джексон всегда сопровождал выступление танцами.

Майкл Джексон в первый раз оказался на сцене в 5 лет. На сцену его, как и других своих детей вывел отец, создавший группу «The Jacksons». Сначала Майкл играл на конго и тамбурине, потом стал бэк-вокалистом, а ещё каждое выступление группы сопровождалось его танцами. Чересчур строгий отец наблюдал за репетициями с ремнём в руках и пускал его в ход, как только ему что-то не нравилось. Но из восьми детей Джозефа Джексона настоящего успеха удалось добиться только Майклу.

Семья Майкла Джексона в полном составе.

Титул короля поп-музыки и бесконечные гастроли, общественная работа в созданном им Диснейленде в Неверенде, где бесплатно принимали детей с тяжелыми онкологическими заболеваниями, репетиции, запись новых альбомов, многомиллионные контракты – у Майкла было всё.

Ещё неизвестный миру Майкл...

Единственное, чего ему действительно не хватало – собственное тихое и уютное семейное гнёздышко. И в один прекрасный день он понял, кто она - та самая любимая и неповторимая женщина, которую он искал так много лет. Ею оказалась его подружка детства Лиза Пресли.

Лиза - единственная дочь великого Пресли

Новорожденная дочь короля рок-н-ролла с родителями.

Лиза Пресли - любимая и единственная дочь короля рок-н-ролла Элвиса Пресли и Присциллы Боле Пресли. Их брак распался, но, несмотря на это, звездный папа всегда уделял дочке внимание, баловал подарками и эксклюзивными нарядами. Как-то Элвис арендовал для дочери на несколько часов парк аттракционов и кинотеатр, чтобы надоедливые папарацци не докучали им и не мешали побыть вместе. В честь дочки король рок-н-ролла назвал свой личный самолет.

Лиза Мария Пресли с родителями

Смерть отца стала для Лизы настоящей трагедией. Музыкант завещал ей все свое состояние, управлять которым до того момента, как ей исполнится 25 должна была её мать. Выражая глубокую любовь и уважение к своему бывшему супругу, мама сделала верный шаг вложив крупную сумму в создание из квартиры Элвиса музея, что за очень короткий промежуток времени окупилось сторицей и является по сегодняшний день достоянием США и фанатов.

Когда телефонный разговор решает судьбу

Майкл и Лиза познакомились ещё в детстве. А встреча уже во взрослой жизни изменила жизнь обоих. Он мечтал о семье, а у неё был за плечами развод, двое детей, пристрастие к наркотикам, попытка самоубийства и глубокая депрессия. Встреча с Майклом подарила ей силы для нового витка в жизни.

Майкл и Лиса Мари в Лондоне, 1997

Они часто встречались, ещё чаще говорили по телефону. И, как вспоминала Лиза, во время одного из телефонных разговоров, Майкл спросил ее: «Что бы ты сказала, если бы я предложил тебе выйти за меня замуж?» «Я бы согласилась», - ответила Лиза». Вот так с телефонного разговора началась любовь, которую злопыхатели называли ярким пиар-ходом для обоих.

В конце мая 1994 года они сыграли свадьбу. Майкл был на пике своей популярности, и чтобы свадьба прошла без папарацци и журналистов, свадьбу решено было провести скромно в Доминикане.

Счастливы вместе?

Казалось, они нашли друг друга. Лиза постоянно сопровождала Майкла на концертах и в поездках, они вместе посетили концерт памяти Элвиса Пресли в Мемфисе, вместе занимались благотворительностью, посещали клиники, чтобы помочь больным детям. Дочка короля рок-н-ролла прекрасно понимала, что такое всемирная слава, что скрывается за маской популярности и ценила искренность своего мужа по отношению к ней. А Майкл посвящал ей песни.

Начало конца

Как-то на концерте Майклу стало плохо, и он упал в обморок. Прибывшие врачи диагностировали обезвоживание и переутомление. Лиза навещала его в клинике, поддерживала, но увы это стало стартовой полосой в их разладе. Подозревая мужа в применении сильнодействующих препаратов и явной зависимостью от них Лиза все больше склонялась к разводу.

Майкл Джексон и Лиза Мари Пресли во время одной из поездок.

Из воспоминаний Лизы, что супруг часто ночами не мог уснуть, его мучила бессонница и постоянные дерматологические проблемы. "Он ведет себя как ребенок, обиженный на весь мир. У него отняли детство, и сейчас он чувствует, что живет на руинах", - говорила Лиза, рассказывая и о том, чего панически боялся поп-король.Пара начала отдаляться друг от друга.

Майкл в то же время добивался от нее согласия на рождение ребенка, и, получив очередной отказ, заявил: "Если ты не хочешь сделать этого, это сделает Дэби Роу". Тем самым так счастливо начавшемуся браку был положен конец.

Дэби Роу и Майкл Джексон в ожидании счастья.

18 января 1996 Лиза подала на развод, указав в причине - непримиримые разногласия. Через короткое время Майкл Джексон и Лиза Мария Пресли развелись, а медсестра Дэби Роу родила Майклу двух детей – Принца и Пэрис.

Майкл Джексон со своей женой Дебби Роу и двумя их совместными детьми – Пэрис и Принсом.

Спустя годы Лиза и сама очень жалела, что не подарила любимому мужчине радости отцовства. В одном из интервью с Опрой в 2010 году Лиза призналась, что их отношения с Майклом были действительно настоящими, без корысти и зависти друг к другу.

Решила все же выложить показания Дебби в суде. Поскольку вся эта информация все равно теперь в публичном доступе, пусть будет - для понимания того, с чем жил Майкл.

Роу начала давать показания спокойно, попросив адвоката защиты Патнэма закончить допрос за день. Она объяснила, что живет в 60-ти милях от здания суда и это тяжелая дорога. «Я стояла на светофоре 20 минут! Как вы это выдерживаете?» Патнэм спросил, как она готовилась к даче показаний. «Приняла душ», - съязвила она. Патнэм установил, что она независимый свидетель, так как пришла в суд по повестке, а не по своей воле.

Роу пересказала свою биографию. Она училась на специалиста скорой помощи, а затем, в конце 70-х, пришла работать к Кляйну. Роу несколько раз повторила, что плохо запоминает даты и не сможет вспоминать их точно. Патнэм спросил о том, насколько известен Кляйн. «В собственном воображении он легенда, - ответила Роу – У нас была очень знаменитая клиентура». Роу объяснила что Кляйн – дерматолог; сначала он работал в области заболеваний кожи, потом стал специализироваться на ботоксе и коллагене. Работа Роу заключалась в том, чтобы проводить пациентов в приемную, узнавать их анамнез, готовить отчеты по биопсии, назначать визиты. Роу перестала работать на Кляйна в 96 или 97 году. «Майкл побудил меня вернуться в колледж, - сказала она. – Поэтому я ушла из клиники Кляйна». Роу рассказала, что в итоге получила степень бакалавра в психологии. Затем она уехала из Лос-Анджелеса и занялась разведением лошадей в Палмдейле.

Роу описала свое знакомство в Джексоном. Это был 1982 или 84 год – его первый визит. Он пришел на прием в выходной день, так как Кляйн часто принимал знаменитостей в нерабочие часы. Он тогда вызвал Роу по телефону, и она попыталась найти отговорку, но в итоге пришла по вызову. У Кляйна в офисе Роу увидела Майкла. «Я представилась и сказала: ты – лучший в своем деле, ты потрясающий артист. И я – лучшая в своем деле, я потрясающая медсестра. Только давай мы впредь будем заниматься своим делом в урочное время?». Майкл засмеялся, и так началась дружба. Роу сказала, что вела себя с пациентами очень просто. «Кляйн называл меня своим самым непрофессиональным ассистентом».

Патнэм попросил описать, от чего лечился Майкл. Дебби ответила, что поначалу Майкл приходил для лечения шрамов от акне. Как медсестра Роу не придерживалась формальностей, но у нее отлично получалось успокаивать пациентов, и Майкл ценил ее за это качество. Позже он лечился от витилиго и стал приходить чаще, когда в 93-м году ему поставили диагноз волчанки. Между ним и Дебби завязалась дружба, они часто общались по телефону и начали видеться вне клиники.

Роу описала лечение, которое Джексон получал на протяжении лет, включая инъекции ботокса и коллагена для сокрытия шрамов от акне. «Он получал обезболивающее?» - «Поначалу нет, раз или два мы делали процедуру без обезболивания». Роу сказала, что потом ему стали делать инъекции 100 мг демерола. «Я делала ему укол, чтобы снять боль от инъекций коллагена. У него был низкий болевой порог». Других лекарств Майкл в то время не получал.

Роу начала плакать, описывая, как Джексон относился к докторам: «Майкл чрезвычайно уважал докторов, потому что они учились и давали клятву Гиппократа, - сказала она, вытирая слезы. – К сожалению, когда ему было больно, некоторые доктора пытались перещеголять друг друга в том, какие лекарства они ему выписывают. А он слушал врачей». Роу уточнила, что имеет в виду Арнольда Кляйна и Стивена Хоффлина.

Майкл просил Дебби присутствовать на процедурах для моральной поддержки. «У него был очень низкий болевой порог, - сказала она. – Он ужасно боялся боли. И мне кажется, врачи этим пользовались. Если врач, к которому ты ходишь, говорит тебе, что он лучший, и другой врач говорит то же самое, кого из них тебе слушать?»

Роу рассказала, что в 93-м году Майкл перенес операцию на коже головы (ему вшили имплантат для растяжки кожи), и хирург доктор Сасаки прописал ему Перокодан и Викодин, потому что процедура была очень болезненной. После операции Дебби начала навещать Майкла дважды в день. По ее словам, он страдал от болей, и Кляйн и Хоффлин соревновались между собой в оснащении его обезболивающими. Тогда Роу обратилась к терапевту Джексона, Аллану Мецгеру. «Я переживала, что Майклу не становится лучше, что Кляйн и Хоффлин обрабатывают его со всех сторон. Мне нужен был один человек, который бы меня выслушал, и я выбрала Мецгера», - сказала она. Роу сказала, что позвонила Мецгеру как другу. «Кляйн действовал не в интересах Майкла. Единственным врачом, который пытался помочь Майклу, был доктор Мецгер», - сказала Роу, снова плача.

Роу сказала, что после ожога у Майкла на коже остались шрамы и, поскольку он был чернокожим, у него развились келоиды – шишки из плотной соединительной ткани на коже. Роу сказала, что они крайне болезненны. У Джексона они начинались «в средней части черепа, и шли назад к макушке». Он не хотел носить шиньон, сказала Роу. Поэтому они каждую неделю ездили на процедуры по растяжке кожи головы. Ткань келоида очень плотная, и для лечения этого состояния требуются регулярные инъекции. В некоторых случаях для лечения используется воздушный пистолет. «Это ужасно болезненно», - сказала Роу. При введении лекарства слышно, как лопается кожа.

«У Майкла в тот период была чрезвычайная болевая чувствительность», - сказала Роу. Патнэм: «Чем вам не нравился доктор Хоффлин?» - Роу: «Тем, что прописывал слишком большие дозы. Нельзя просто сказать человеку: “Вот тебе дилаудид вместо аспирина”, когда пытаешься помочь ему. Эти идиоты обрабатывали его со всех сторон, не задумываясь о его здоровье». Дилаудид – это форма морфина, объяснила Роу. Патнэм спросил, принимал ли его Майкл. «Нет, потому что я его забрала, - ответила Роу. – Хоффлин дал его Майклу, но я сказала: нет, ты не будешь его принимать. И я его выбросила. Он так боялся боли, потому что боль была такая сильная!» - вспоминала Роу.

Доктор Мецгер разработал план по замещению лекарств другими, которые не вызывают привыкания. Роу: «Мы должны были перевести его на не-наркотики, потому что ему нужно было ехать в тур. В то время лекарства Майклу давала я. У него была квартира в Century City, я приходила туда каждый день в обед и заходила по пути домой». Она также возвращалась, если Майкл просил. Это продолжалось, пока Майкл не уехал в тур.

Роу рассказала, что иногда Джексону делали процедуры под пропофолом у Кляйна и Хоффлина. У Хоффлина в клинике был анестезиолог. На протяжении лет, они делали Майклу процедуры под общей анестезией около 10 раз. Роу сказала, что у Майкла были рубцы на носу, которые мешали ему дышать, и Хоффлин делал ему инъекции стероидов под общей анестезией. «Иногда он даже не лечил его, он просто давал ему анестезию и заклеивал ему нос, как будто сделал инъекцию», - сказала Роу. Хоффлин якобы не обнаружил рубцов, поэтому решил не проводить процедуру. «Но Майклу он сказал, что провел ее?» - «Да».

Кляйн давал Майклу общую анестезию для инъекций коллагена и ботокса. Роу сказала, что в то время Майкл никогда не просил у врачей анестезию, чтобы выспаться.

Время, на которое Джексон получал анестезию, варьировалось между клиниками Кляйна и Хоффлина, сказала Роу. Когда процедуру проводил Кляйн, Джексон был в сознании уже через час. После Хоффлина он восстанавливался иногда по 6 с лишним часов. Роу сказала, что оставалась с Майклом, пока он приходил в себя после процедуры, потому что хотела убедиться, что с ним все в порядке. «Вы пытаетесь выставить все так, будто это происходило постоянно, но мы сейчас говорим о периоде в 12 лет!» Роу сказала, что Джексон ходил к Хоффлину раз в полгода, иногда чаще. «А как часто он ходил к Кляйну?» - «В начале девяностых нечасто. Мы пытались обойтись без анестезиолога, и тогда Кляйн предложил перейти на демерол».

После операции на коже головы у Майкла начались частые боли. Он стал больше бояться боли. «Раньше такого не было, обычной дозы демерола ему хватало», - объяснила Роу.

Роу сказала, что Майкл приходил на коллагеновые инъекции только перед выступлением или публичным мероприятием – когда ему нужно было появляться на публике. «Вы верили ему, когда он жаловался на боль?» - «Кляйн делал ему инъекции в нижнее веко – это больно».

Она рассказала, что после операции доктора Сасаки в 93-м году, прием Майклом лекарств начал ее беспокоить. «Я не помню, становилась ли его боль сильнее, или просто не проходила, - сказала Роу. – Майкл сходил на прием к Хоффлину, тот дал ему дилаудид. Майкл позвонил Кляйну, приняв препарат, и говорил невнятно. Кляйн послал Роу в отель к Майклу, чтобы она за ним проследила. «Он был явно под воздействием того, что дал ему Хоффлин. На тумбочке стоял пузырек, и я его конфисковала. Я сказала: “Извини, я забираю эти таблетки, ты весь обдолбан!”» - сказала Роу, «Что он ответил?» - «Он согласился. Я спросила, как он себя чувствует». Роу сказала, что выключила все телефоны в комнате, потому что Майкл любил разговаривать по телефону, и она не хотела, чтобы он позвонил кому-то в таком состоянии, а потом жалел об этом. Она провела остаток ночи в номере Джексона, чтобы проследить за ним. «Мы не могли справиться с болью после операции. Сасаки отступил, Хоффлин и Кляйн соревновались, кто даст ему лекарства лучше. Не соревнование даже, а какой-то прямо долбанный матч!» Роу сказала, что на следующее утро Майкл чувствовал себя лучше. Она забрала дилаудид, а также лекарства, которые послал ему Кляйн.

«Давал ли Кляйн Майклу демерол?» - «При лечении акне – да». Роу сказала, что они начали с 50 мг демерола, потом Кляйн повысил до 100 мг, потом до 100 мг и 50 мг дистерила (это аналог димедрола). «Иногда я уменьшала дозу демерола и давала больше дистерила, потому что считала, что так много ему не нужно». – «Вы говорили Кляйну о том, что меняли дозу?» - «Нет, он был моим начальником и врачом. Я не говорила ему, что звонила Мецгеру».

Роу сказала, что она совместно с Мецгером пыталась перевести его на другую схему препаратов. «Мы не могли справиться с болью [после операции]. Когда ткань растягивается, боль усиливается», - объяснила Роу. По мере приближения тура, Майкл стал все чаще посещать Кляйна. Ему пришлось бы вызывать Кляйна в тур самолетом, а это было дорого. Роу с Мецгером разработали план, как отучить Майкла от демерола. Для этого Роу поселилась с Майклом на три недели в его квартире в Century City.

На вопрос, почему она переехала к Джексону и помогала ему, Роу ответила: «Он был моим другом. Тогда мы были уже друзьями, он был не просто пациентом». – «Вы оказывали ему послеоперационную помощь, или помогали прекратить прием лекарств?» - «И то, и другое. Он очень нервничал, что боль вернется, если он не примет обезболивающие. Я, наверное, была единственным человеком, кто мог сказать ему “нет”. Он уважал врачей и делал, что они ему говорили. Но я не считала, что Кляйн и Хоффлин действовали в его интересах». Мецгер обещал поговорить с Кляйном и Хоффлином. Роу слышала его разговор по телефону с Кляйном – после этого они начали использовать дистерил.

Роу: «Он не полностью отказался от демерола, но уже почти. Этот успех дался нам очень нелегко, потому что у него был страх перед болью, перед тем, что будет, если мы не успеем поймать ее… Но он сделал большие успехи, и я не хотела, чтобы все пошло прахом».

«Как вы думаете, Майкл гордился своим успехом?» - «Да, гордился». – «Вы знали, сколько демерола он тогда принимал?» - «Мецгер знал, это он составил схему» - «Это были тяжелые три недели?» - «Для Майкла тяжелые. Из-за ожидания боли он не находил себе места».

Потом Майкл внезапно уехал в тур Dangerous. Роу сказала, что однажды днем она вернулась в его квартиру и обнаружила, что его вещи исчезли. Ассистентка сказала: «Его забрали, мы ничего не могли поделать». Роу не знала, что он уедет. Она позвонила Мецгеру, и он велел ей передать подробный план приема препаратов доктору Форкасту, который должен был ехать в тур с Майклом. Роу сказала, что Форкаст не стал ее слушать, когда она пыталась донести до него план лечения. «Я предложила пройтись с ним по плану подробно, но он просто выхватил у меня сумку и сказал, что знает свое дело. Позже я узнала, что Форкаст полетел в Бангкок и первым делом дал Майклу там 100 мг демерола – он пустил насмарку все, чего мы добились», - вспоминала Роу в слезах.

«Я не знала, что Майкл уедет. Поэтому я так и расстроилась, что доктор Форкаст не стал меня слушать. Форкаст ведь понятия не имел о том, что происходило у нас в последние месяцы. Он просто взял все лекарства и повел себя как заносчивый засранец». Роу сказала, что их встреча в отеле продолжалась меньше пяти минут, ее даже не пригласили в номер. Она отдала ему все, что у нее было с собой – демерол, торадол, записки, описание всего, что было сделано, телефон Мецгера, телефон Кляйна.

Роу сказала, что иногда ездила с Майклом в туры, чтобы помогать с лечением. «Во время Bad мы лечили только акне, во время Dangerous – акне, коллаген и витилиго; во время HIStory – акне, витилиго, волчанка, коллаген. Я давала Майклу демерол и дистерил, а Кляйн проводил процедуру.

«В турах вы были обеспокоены тем, что Майкл принимал слишком много демерола?» - «Во время тура Dangerous в Мехико». Роу сказала, что увидела Майкла в Мексике через 6 недель, впервые после того, как он уехал из Лос-Анджелеса. «Он был в жутком состоянии, - вспоминает Роу. – Он был подавлен, и он принял что-то – не знаю, что, и от кого он это получил. Но он явно был на чем-то – я подумала, что он вернулся на демерол. Я зашла в его комнату – там был полный хаос. А в его номерах никогда не было бардака.. Майкл был неухожен – а он всегда следил за собой. Он не устанавливал зрительный контакт, не разговаривал, а когда говорил, то что-то бессвязное. И он сказал, что у него снова болит голова. Мы поругались, - вспоминала Роу. – Я горячий человек, я отчитала его за Форкаста. Я была рассержена, что Форкаст пренебрег указаниями Мецгера, что он испортил все, чего мы добились. Я считала, что Форкаст навредил Майклу, а не помог. Я приехала в Мехико и увидела перед собой совершенно другого человека». Роу сказала Майклу: «Ты поедешь в Пуэрто-Рико – это все равно, что в США. Тебе нужно взять себя в руки, посмотреть в лицо реальности, и мы справимся с ней». Борьба между ними продолжалась 2-3 дня. «Ты должен лечь куда-то, поправить здоровье, иначе не получится», - говорила Роу Майклу. «Он понимал, что сорвался. Он понимал, что у него серьезная проблема. И он отправился на реабилитацию в Англию».

«Мы с Майклом ругались несколько раз, и когда это случалось, мы не сдерживались», - описывала Роу. Она сказала, что разозлилась на Майкла, спрашивала его, почему он разозлился на нее, чем вызван его гнев. «Я не собираюсь потерять из-за этого друга! - сказала ему тогда Роу. – Я не могу поправить ситуацию, как бы мне этого ни хотелось, - это должен сделать ты». Роу снова заплакала на трибуне. «Я сказала ему: это пройдет, ты ни в чем не виноват, нужно просто быть сильным. Он чувствовал, что разочаровал меня. Я сказала ему, что это не так, я винила во всем Форкаста. Форкаст оказался еще одним врачом, который действовал не в интересах пациента, не в интересах его как человека». Патнэм: «Вы предъявили претензии Форкасту?» - «Меня не пустили к нему менеджеры».

Роу сказала, что Джексон часто не видел, кто причиняет ему вред. «Он бездумно, бездумно доверял многим людям, - вспоминала она. – Но он знал, что я приеду и всыплю ему». Роу: «Я попросила охрану отвести меня к доктору, сказала, что мне нужно прояснить ситуацию, но мне ответили отказом».

Когда Майкл был на реабилитации в Англии в 93-м году, Дебби звонила ему и попросила прекратить принимать что бы то ни было. Майкл ответил, что работает над этим.

«Вы видели его после реабилитации? – «Да». – «Как он выглядел?» - «Он выглядел отлично». Роу сказала, что ему было явно лучше. Насколько ей известно, Майкл прошел полный курс реабилитации.

«После этого вы когда-нибудь были обеспокоены его употреблением демерола?» - «Не до такой степени, нет. Он был в порядке, он был чист. И в то время он был очень занят – записывал альбом HIStory».

Роу сказала, что Майклу нужен был водитель, потому что сам он постоянно был на телефоне. Она возила его из клиники Кляйна в студию. Роу сказала, что Майклу после реабилитации несколько раз давали демерол. После операции на голове ткани рассыпались, и у Майкла снова начались боли. «Он продолжал получать демерол до тех пор, пока вы не ушли от Кляйна?» - «Да. Но он не так уж много времени проводил в клинике», - сказала Роу. Она видела Майкла на съемках Ghosts, и он выглядел замечательно.

Патнэм спросил, использовал ли Майкл пропофол как снотворное. Роу ответила, что при ней это было лишь однажды, в Германии, 2 ночи. Принс был еще малышом, это был 97 год, HIStory-тур. «С ним были два анестезиолога и все необходимое оборудование – номер выглядел как операционная». – «То есть во время тура HIStory Майкл принимал пропофол, чтобы заснуть?» - «Только в те два раза». – «Именно для сна?» - «Да. По-моему, это устроил доктор Мецгер», - сказала Роу. Патнэм: «Две ночи подряд?» - «Вы, ребята, похоже, не видели его концертов. Он никогда бы не мог давать концерты два вечера подряд. Его шоу были огромной физической нагрузкой, обычно они шли с перерывом в день или два». Роу объяснила расписание тура в Германии:
День 1 – ночь перед концертом, Майкл получил пропофол
День 2 - концерт
День 3 – перерыв
День 4 – пропофол
День 5 – концерт

Роу сказала, что в Париже и Лондоне Майкл засыпал сам. В Германии он не мог заснуть, пришли врачи и наладили оборудование в отеле. Оба раза это было неожиданно для Дебби. Майкл позвонил Мецгеру и сказал, что не может уснуть. «Они все устроили, Мецгер сказал, что сейчас придут доктора». Роу выразила Майклу и Мецгеру свое беспокойство: средство показалось ей радикальным, тем более, они были в другой стране, где лекарства назывались иначе. Роу сказала, что Мецгер поговорил с Майклом, и пропофол был не первым средством, которое он предложил. Патнэм: «Почему ему не дали седативное, снотворное?» - «Майкл пробовал принять снотворное, но оно не помогло. А если он не мог спать, он не мог выступать». – «Он чем-нибудь дал понять, что прибегал к подобному средству раньше?» - «Нет. Он сказал, что он в безвыходном положении и не знает, что еще можно сделать». – «Он был обеспокоен тем, что прибегает к такому сильному средству?» - «Казалось, что нет. Мы сели с врачами и обсудили все риски. Врачи сказали, что это тот же препарат, который используется в США. Врачи предупредили его, что анестезия опасна. Но у него был опыт стольких процедур с Хоффлином – я не думаю, что он воспринимал риск всерьез. Его больше беспокоило, что он не сможет заснуть».

Роу сказала, что перед процедурой врачи подвергли Майкла медосмотру. «Меня это впечатлило, я чувствовала, что Майкл в надежных руках, - сказала Роу. По ее словам, врачи вели себя очень профессионально и обсудили с Майклом все риски. «Вдобавок к обычным рискам я боялась, что лекарство может вызвать рецидив зависимости. Майкл был после реабилитации. Я не хотела, чтобы ему давали что-то, что может вызвать рецидив». Роу сказала, что врачи все подробно записали в карту. Роу также сказала, что врачи принесли оборудование открыто, никто не делал из этого тайны.

«Ему поставили капельницу она 8 часов. Он спал 8 часов». На следующий день Майкл распевался с вокальным тренером по телефону, потом поехал на концерт. «Я спросила его на следующий день, как он, и он ответил, что чувствовал себя лучше». – «Но потом, через день, все повторилось?» - «Да». – «Вы переживали?» - «Я думала, что это только один раз. Когда я звонила Мецгеру, мы решили, что все время к таким средствам прибегать нельзя. Во второй раз это делали доктор Столл и его ассистент. Они опять провели медосмотр – все было почти точно как в первый раз. Они более настойчиво сказали Майклу, что нельзя это продолжать, что это последний раз». Роу вспомнила, что это было уже под конец тура. «После окончания гастролей мы собирались заняться этой проблемой. Майкл всегда страдал расстройством сна – я не помню, почему оно обострилось именно в тот период». Роу рассказала, что они ходили в клинику по лечению расстройств сна – ее тогда с Майклом не было, его сопровождал Мецгер. Роу сказала, что обычно, когда Майкл получал анестезию, он спал. «А в Германии даже под капельницей он просыпался. Он не спал крепко, как после процедур Хоффлина». – «После второго раза вы переживали, что это повторится снова?» - «Нет, это не должно было повториться. Не должно было. Нельзя принимать пропофол для сна – это не предписанное использование лекарства. Майкл никогда больше не делал этого в моем присутствии – да и не смог бы сделать». – «Охрана или няня видели, как ему ставят капельницу?» - «Нет, я бы никого не впустила, пока он спал. Это было бы невоспитанно». Роу сделала заметки о процедуре и отдала Мецгеру для включения в карту. Роу: «Для меня было важно, чтобы при нем оставался Мецгер. Потому что Мецгер заботился о нем как о человеке, говорил с ним часами, старался ему помочь. С ним Майкл был рассудительным, он очень уважал Мецгера».

«Я летала в Европу раз в две недели, - вспоминала Роу. – Мы занимались зачатием Пэрис… Когда мы были женаты и я больше не работала на Кляйна, я стала играть совсем другую роль в жизни Майкла. Я уже не могла пойти в клинику к Кляйну и заглянуть в карту Майкла – это было незаконно. Поэтому я считала, что если я буду нужна ему, он поговорит со мной об этом. Ему нужен был человек рядом, кто-то, кто не будет использовать его как дойную корову».

Роу: «Я не знала, каким Майкл проснется [после сна под пропофолом]. Я жила в другом крыле отеля, потому что иначе фанаты не давали спать малышу». Роу попросила Грейс не оставлять Майкла наедине с ребенком, если он будет не вполне в трезвом сознании с утра.

Роу сказала, что после тура они собрались в клинике Кляйна и обсудили ситуацию. «Все согласились, что принимать пропофол для сна – это чересчур».

Патнэм спросил Роу о том, когда она в последний раз видел Майкла Джексона. Она сказала, что в 2003 году, когда Пэрис было 4 года.

«Когда выяснилось, что он умер от пропофола, какой была ваша реакция?» - «Я позвонила Кляйну и спросила: “Что ты дал ему?! Ты убил его!” Я думала, что он был в этом как-то замешан». - «Кроме того случая в Германии Майкл когда-либо использовал пропофол для сна?» - «Насколько мне было известно, нет». – «Вы были близкими друзьями 20 лет?» - «Да, даже дольше». – «Но общение осложнилось из-за адвокатов при бракоразводном процессе?» - «Из-за адвокатов и личных ассистентов, которые вмешивались».

Патнэм: «Несмотря на ваше нынешнее мнение о Кляйне, он считался успешным дерматологом?» - «Да, он был замечательным врачом».