Тактическое яо. Тактическое ядерное оружие - последний военный аргумент рф. О терминах, критериях, классификации

Самый маленький в мире ядерный боеприпас – 152-мм артиллерийский снаряд 3БВ3 (Россия).
Фото из книги "Атомный комплекс России"

Проблема нестратегического ядерного оружия (ЯО) относится к числу сложных и малоизученных – как в теоретическом, так и в практическом плане. Об этом достаточно убедительно свидетельствует и весьма ограниченное количество публикаций по ней. Публичное компетентное обсуждение тех или иных аспектов нестратегического ЯО было практически обречено на то, чтобы стать началом серьезной дискуссии.

С учетом сказанного неудивительно, что проведенный 26 апреля в Московском центре Карнеги семинар на тему «Проблемы ограничения нестратегических ядерных вооружений» сразу же вызвал повышенный интерес со стороны специалистов.

С докладами на семинаре выступили член-корреспондент РАН Алексей Арбатов, являющийся председателем программы «Проблемы нераспространения» Московского центра Карнеги; профессор, генерал-майор в отставке Владимир Дворкин (главный научный сотрудник ИМЭМО РАН); член-корреспондент РАН Анатолий Дьяков – директор Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии МФТИ (ГУ); генерал-полковник Виктор Есин – ведущий научный сотрудник ИСКРАН; Сергей Ознобищев – заведующий сектором Центра международной безопасности ИМЭМО РАН.

По всей видимости, важным обстоятельством, привлекшим внимание к обсуждаемой теме, стало подписание в апреле 2010 Пражского договора между Россией и США. Стороны, подписавшие договор, обязались вести переговоры о дальнейшем сокращении ядерного арсенала в соответствии с обязательствами по статье VI Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) – «вести переговоры по ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении».

Ссылаясь на положения ДНЯО, США предлагают приступить к сокращению не только стратегического, но и тактического ядерного оружия (ТЯО). Мотив и интерес устремлений США в этом случае вполне объясним: по оценкам экспертов, именно в области ТЯО Россия обладает значительным преимуществом. Ограничение же арсеналов ТЯО «равными потолками» в условиях превосходства НАТО и Китая в силах общего назначения над Россией неизбежно приведет к нарушению баланса в процессе регионального сдерживания.

США ГОТОВЫ К ДИАЛОГУ

Между тем на днях Соединенные Штаты уже выразили свою заинтересованность в проведении широкой политической дискуссии с Россией, направленной на дальнейшее сокращение ядерного оружия. Об этом сообщила помощник госсекретаря по контролю над вооружением, проверке и соблюдению соглашений Роуз Геттемюллер. Кстати, на свою нынешнюю должность она была назначена с поста директора Московского центра Карнеги. По словам госпожи Геттемюллер, ее шеф Хиллари Клинтон в ходе неформальной встречи глав внешнеполитических ведомств стран – членов НАТО в Берлине «подтвердила приверженность устранению диспаритета в нестратегических вооружениях между Вашингтоном и Москвой».

То обстоятельство, что России придется сокращать его более чем другим, не прибавляет оптимизма: период односторонних серьезных сокращений нашей страной вооружения многому ее научил. Кстати, кто-то из американских политиков ранее, объясняя медлительность США в мерах по сокращению, уже высказывался в том духе, что избыток оружия его стране еще никогда не мешал.

На семинаре, проведенном в Московском центре Карнеги, благодаря участию в обсуждении экспертов по политическим, военным и техническим вопросам были охвачены практически все аспекты возможного сокращения нестратегического ЯО.

Ключевым вопросом, поднимавшимся в ходе дискуссии, стала необходимость выработки четкого категориального аппарата в отношении нестратегического ЯО. В настоящее время в соответствии с наиболее распространенной точкой зрения принято считать нестратегическим ЯО все ЯО, не предусмотренное договорами по СНВ и РСМД. В то же время, как отмечалось в выступлениях, нестратегическое ЯО еще не упомянуто в договорах, и, следовательно, его юридический статус не определен.

Подход к ограничению нестратегического ЯО не может быть аналогичен ограничению стратегического ЯО. Принципиальной особенностью носителей нестратегического ЯО является их двойное назначение. Тем самым осложняется процедура контроля, поскольку подобные носители часто находятся в составе сил общего назначения. Возможность осуществления контроля ограничивается и высокой степенью секретности на предзаводских складах, а также специализацией заводов-изготовителей одновременно на демонтаже и сборке боезарядов.

Вдобавок к этому кардинальным образом отличается подход ядерных держав к классификации ЯО в целом. Для многих государств весь их ядерный потенциал является стратегическим. К примеру, французские ударные силы, несущие ракеты типа ASMP (крылатые ракеты воздушного базирования), Россия считает тактическим вооружением, в то время как сама Франция – стратегическим.

ПРИНЦИП «РАВНОГО ПОТOЛКА»

США выдвигали предложение ограничить «равными потолками» все ЯО, хранящиеся на складах. Алексей Арбатов в своем докладе обратил внимание собравшихся на недостатки данного предложения. По его мнению, США не могут требовать равенства с Россией в отношении ТЯО. Наши государства находятся в различных условиях: Россия расположена в пределах досягаемости всех ядерных держав, включая Корею, в то время как для США угрозу представляют только Россия и Китай. То есть для России – в отличие от США и многих других держав – ТЯО играет более существенную роль при обеспечении национальной безопасности, выступая важнейшим средством сдерживания.

Анатолий Дьяков в своем выступлении затронул вопрос «возвратного потенциала», который в США составляет около 2000 единиц против нескольких сотен наших. Он сделал акцент на том, что в настоящее время переговоры по нестратегическому ЯО малоперспективны. Однако Россия, США и НАТО могли бы пойти на согласованные меры транспарентности в отношении неразвернутого арсенала – как активного, так и выслужившего свой срок. В частности, возможен обмен информацией о количестве боеприпасов первого типа и местах их хранения при обязательстве хранить данные боеприпасы только в заявленных местах, а также об отсутствии планов по переводу боеприпасов второго типа в первый.

Виктор Есин привел данные Стокгольмского института исследований проблем мира по количеству ТЯО: в США – 500 единиц, в России – 2000. Генерал-полковник высказал и следующую интересную, неоднозначную и даже кощунственную для многих мысль: поскольку для России ТЯО является по большей части средством регионального сдерживания, его можно будет применить в случае острой необходимости без катастрофических последствий.

Комментируя данный тезис, хотелось бы высказать следующие соображения. Согласно Военной доктрине Российской Федерации, «ядерное оружие будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)». В доктрине закреплено и положение о том, что Россия «оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Отметим также то, что «решение о применении ядерного оружия принимается президентом Российской Федерации».

Комментируя приведенные положения Военной доктрины применительно к ТЯО, следует отметить, что требуют осмысления и решения несколько проблемных вопросов. Следует напомнить, что в военное время ТЯО развертывается в составе сил общего назначения. Надо учитывать и то, что существует вероятность быстрого вовлечения в конфликт с высоким риском ядерной эскалации. При этом, как показывает анализ современных тенденций развития военного дела и конфликтов, проблема сдерживания актуализируется именно на региональном уровне.

По всей видимости, в ходе назревания регионального военного конфликта переход от подготовки агрессии к ее развязыванию будет происходить скорее всего постепенно посредством эскалации, последовательного нарастания напряженности. Следовательно, в случае с региональным конфликтом осуществление ядерного сдерживания посредством нанесения немедленного массированного ответного удара возмездия вряд ли может быть приемлемо, в том числе и ввиду катастрофических последствий. В этом случае сдерживание агрессии, устранение ее угрозы на начальном этапе может быть обеспечено за счет использования в той или иной мере ядерного фактора. Разумеется, речь не идет о немедленном применении ТЯО, поскольку на первом этапе может быть достаточным ограничиться лишь мерами демонстрационного характера. Вместе с тем цель таких мер – убедительно заявить о серьезности намерений, показать решимость использовать ТЯО в случае развязывания агрессии против России. Тем самым при определенных условиях фактор ТЯО может оказаться решающим для сдерживания агрессии и нейтрализации агрессивных устремлений, направленных против нашей страны. Думается, примерно такими соображениями продиктована озвученная идея Виктора Есина.

Кстати, создание в Вооруженных силах России четырех объединенных стратегических командований (ОСК) является серьезным основанием для того, чтобы задуматься над полномочиями командующего войсками военного округа. Состоявшаяся ликвидация ряда промежуточных звеньев в цепочке управления войсками (силами) одновременно означает, что произошло повышение статуса и сферы ответственности командующего. По сути, на командующего возложена ответственность за положение дел в огромном по пространственным показателям регионе, за обеспечение безопасности имеющимися в его распоряжении средствами. При этом в современных условиях нельзя исключать вероятность того, что может возникнуть такая критическая ситуация, когда командующему придется единолично принимать решение на развертывание и применение войск (сил).

Виктор Есин выделил и два объективных фактора ограничения ТЯО (но не на равных условиях): а) строительство новой архитектуры безопасности (по инициативе президента России) и б) невозможность дальнейшего прогресса в сокращении СНВ. Поэтому консультации следует начать России и США, а после выработки понятийного аппарата – подключить прочие ядерные державы.

Сергей Ознобищев в своем сообщении коснулся противоречий в сфере ядерных вооружений между Россией и НАТО. С одной стороны, НАТО продолжает политику сокращения: количество авиабомб в Европе сократилось с 400 в 2004 году до 200 (в 5 странах) на настоящий момент. Вместе с тем в Стратегической концепции НАТО отмечено, что «до тех пор, пока в мире существует ядерное оружие, НАТО останется ядерным альянсом». Во многом это – следствие «остаточного мышления», «ядерной традиции». Кроме того, расширение НАТО мешает принятию единых решений в области контроля над вооружениями. Новая когорта членов будет добиваться от России передислокации ЯО подальше от границ государств – членов НАТО, что, в свою очередь, вызовет недовольство Китая.

Владимир Дворкин говорил о все более настойчивых инициативах, исходящих от США, обеспокоенных незащищенностью наших ТЯО от несанкционированного пуска. Он подчеркнул, что стимулов к сокращению, кроме обязательств, предусмотренных статьей VI ДНЯО, у России нет. Поскольку любой договор будет «навязывать потолки», необходим длительный подготовительный период консультаций. Со своей стороны Россия могла бы заявить о демонтаже боезарядов для ПРО и ПВО. Применение подобных зарядов практически невозможно вследствие неизбежности взрыва над своей же территорией. В свою очередь, США могли бы осуществить демонтаж глубинных ядерных бомб и мин.

СОПУТСТВУЮЩИЕ ВОПРОСЫ

После озвученных докладов на семинаре последовали вопросы и комментарии со стороны присутствовавших. Так, представителя Ассоциации военных политологов (АВП) Александра Перенджиева интересовало: если будут вестись переговоры с НАТО, то, учитывая некоторую свободу членов НАТО, следует рассматривать их как единый субъект или это гибкая система. Ответом было: «Воспользоваться свободой или нет – право каждого государства. Наша политика традиционно строится на двусторонних соглашениях».

Между тем сохраняется ряд проблемных вопросов в ядерной сфере, на что представители АВП ранее обращали внимание. Так, Германским обществом внешней политики, которое функционирует при поддержке внешнеполитического ведомства ФРГ и осуществляет экспертную поддержку его деятельности, в сотрудничестве с Французским институтом международных отношений еще в январе 2004 года был обнародован проект совместного стратегического документа Франции и Германии в области ядерного сдерживания. В документе содержатся конкретные предложения по скоординированному применению французского ядерного оружия «в граничащих с Европейским союзом регионах». Отрицать или замалчивать наличие подобных проблем – весьма не дальновидно. Без учета этого и других обстоятельств, связанных с обеспечением национальной безопасности, было бы совершенно необоснованно приступать к сокращению отечественного ТЯО.

Семинар завершился признанием следующего факта: темпы осознания международным сообществом ядерной опасности еще недостаточны, и сторонам следовало бы отбросить стремление обыграть противника, чтобы позаботиться об общем благе. Не может не внушать оптимизм то, что за 20 лет запасы ядерного оружия в мире уже сократились на 85%. Прозвучал и прогноз того, что вероятность включения нестратегического ЯО в повестку дня будущих переговоров довольно высока. Чтобы переговоры были продуктивными, России необходимо выработать четкую позицию в отношении своего ТЯО и приступить к двусторонним консультациям с другими ядерными державами. Как представляется, ясная и взвешенная официальная позиция по вопросам «ядерного фактора» может сформироваться только с участием представителей экспертного сообщества.

В современных условиях ядерные государства планеты располагают примерно 20500 единицами ядерного оружия, из которых более 5000 развернуты и готовы к применению[i]. Подписание договора СНВ-3 между США и Росией по стратегическим наступательным вооружениям стало серьезным положительным шагом на пути ограничения и сокращения ядерных вооружений, особо важным после десятилетия «пробуксовки» и демонтажа ряда прежних договоренностей в этой сфере.

При обсуждении вопросов ратификации нового Договора СНВ в декабре 2010 года Сенат Конгресса США в резолюции по ратификации особо оговорил условие, что американская администрация должна «начать переговоры с Российской Федерацией о соглашении, нацеленном на ликвидацию неравенства (disparity) между нестратегическими (тактическими) ядерными арсеналами Российской Федерации и Соединенных Штатов, а также на обеспечение безопасности и сокращение тактического ядерного оружия проверяемым образом». Тем самым были активизированы дебаты о судьбах нестратегического ядерного оружия, которые оказались в фокусе политического обсуждения еще и потому, что в кругах НАТО шла подоготовка и принятие новой редакции Стратегической концепции Альянса, а в ряде европейских государств обострились политические и общественные споры вокруг пребывания на европейской земле компонентов американского тактического ядерного арсенала.

О терминах, критериях, классификации

Тактическое ядерное оружие – термин обобщающий и не вполне самостоятельный. Он вычленяется из «диады» «стратегическое / нестратегическое оружие» как часть нестратегического, причем в качестве синонимов употребимы понятия «нестратегического ядерного оружия», «достратегического ядерного оружия» и «субстартегического ядерного оружия»[v]. Более полная классификация растягивает «диаду» в «триаду»: стратегическое оружие – оружие средней дальности – тактическое оружие, причем последнюю группу делят на оперативно-тактическое и собственно тактическое оружие (такое деление закреплено, в частности, в российской военной доктрине).

Классификация ядерных вооружений может быть основана либо на их функциональном предназначении, либо на технических характеристиках зарядов и носителей, либо на значимости поражаемых целей в системе ценностей (потенциального) противника. Обсуждавшиеся еще в ходе начальных переговоров ОСВ и закрепленные в терминах договоров РСМД и СНВ-1 «водоразделы» относят ядерное оружие на носителях с дальностью менее 500 км к тактическому оружию, радиусом применения от 500 до 1000 км к меньшей дальности, от 1000 до 5500 км к средней (в западной терминологии «промежуточной» - intermediate) дальности, а оружие, способное быть доставленным на расстояния свыше 5500 км – к стратегическому. Однако, очевидна условность и привязанность данных «водоразделов» к геополитике именно советского-американского ядерного баланса «через полюс». В региональных балансах сил близко расположенных или граничащих друг с другом государств (Индия-Пакистан, Израиль-арабские страны, Северная и Южная Кореи) деление сил на стратегические и тактические не следует за межконтинентальным масштабом. В «тактическом» с точки зрения российско-американских дистанций ареале до 500 км могут быть расположены как тактические, так и стратегические объекты и вооружения иных стран: например, угроза применения ядерного оружия КНДР для уничтожения 15-миллионного Сеула, расположенного всего в 40 километрах от северокорейской границы, носит, несомненно, не тактический, а стратегический характер с точки зрения регионального баланса сил. А, скажем, входящие во французские ударные силы ракеты ASMP (крылатые ракеты воздушного базирования) Россия считает тактическим вооружением, в то время как сама Франция – стратегическим.

Классификационные сложности создает также тот факт, что «дистанционные» критерии «ближнего» и «дальнего» оружия привязаны к возможностям и типам носителей, а не к ядерным боезарядам. Между тем, заряды на носителях нередко заменяемы. Большинство носителей нестратегического ядерного оружия имеют двойное назначение (могут использоваться как с ядерными, так и с обычными зарядами), что осложняет процедуры контроля. Известную проблему составляет, например, трудноконтролируемая потенциальная замена обычных боеголовок крылатых ракет морского базирования на ядерные – средствами спутниковой съемки характер боеголовки не установить, а отстутствие соглашений и мер верификации по морским ядерным вооружениям не позволяет применять иные формы контроля. Как констатирует американский специалист Том Сауэр, «длительные переговоры по подготовке Договора СНВ-3 начинают казаться легкой увеселительной прогулкой по сравнению со следующим этапом, когда нужно будет согласовать новые процедуры проверки для нестратегического оружия».

Мощность современного ядерного оружия может варьироваться от многих мегатонн до нескольких сотен тонн ТНТ (тринитротолуолового) эквивалента. При этом необязательно более мощные заряды ставятся на стратегические носители большей дальности, а менее мощные – на тактические. Так называемые «проникающие» боеголовки для уничтожения конкретных, часто небольших, объектов (шахта, подземный бункер и пр.) могут не давать мощного радиационного «облака», иметь ограниченную мощность, переводить основную часть энергии взрыва в механическую ударную волну, но при этом запускаться со стратегических дистанций (например, авианосцев или подлодок, расположенных далеко от страны-театра военных действий).

В США и ряде стран НАТО изначально ядерное оружие подразделяли на стратегическое, оружие театра военных действий и оружие поля боя (тактическое). Граница между баллистическими ракетами малой дальности (до 800 км) и стратегическими (свыше 800 км) дополнялась различением стратегических ракет средней дальности (800-2400 км), промежуточной дальности (2400-6400 км) и межконтинентальных (дальностью свыше 6400 км). Впоследствии в США стали использовать «потолки» дальности в соответствии с Договорами РСМД и СНВ-1. При этом соглашение Россия-США от 1997 года о разграничении стратегической и тактической ПРО базировалось на несколько отличающихся критериях: разрешались разработки в области тактической ПРО, но запрещалось создавать системы против стратегических баллистических ракет, которые определялись как ракеты-мишени, движущиеся на скорости свыше 5 км/сек и с дальностью свыше 3500 км.

В соответствии с критериями, принятыми в Китайской Народной Республике, ракеты подразделяются на средства малой дальности (до 1000 км), средней дальности (1000-3000 км), большой дальности (3000-8000 км) и межконтинентальной дальности (свыше 8000 км).

В результате, различение тактического и стратегического ядерного оружия по дальности носителей не носит абсолютного характера и эволюционировало во времени. Его параметры привязаны к конкретным договорным показателям – там, где договоры между ядерными державами вообще есть. В этой связи в российско-американском балансе возможно и простое функциональное определение методом «исключения»: нестратегические системы - это системы, которые не охвачены существующими договорами по СНВ и РСМД.

Наконец, существует подход, согласно которому различение стратегическизх и нестратегических систем может отражать природу цели (объекта), поражаемого данной системой, (занимает цель тактическое или стратегическое место в системе ценностей противника) и не иметь связи с техническими характеристиками вооружений.

Напомним, что в действующей редакции Военной доктрины Российской Федерации постулируется, что «ядерное оружие будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)». В доктрине закреплено и положение о том, что Россия «оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». При этом специфика функций или порога применения тактического оружия, в отличие от стратегического, в российской военной доктрине не оговаривается.

Таким образом, при всем разнообразии подходов к классификации и ее критериям, для целей анализа российско-американского ядерного баланса целесообразно и достаточно применение «договорных» критериев – нестратегическими признаются системы, не охваченные существующими договорами по СНВ и РСМД. Имплицитно такой критерий включает и зафиксированные в договорах пороговые дальности средств доставки.

В то же время для анализа ядерного оружия иных, кроме США и России, стран, учитывая разнообразие геополитических и технических параметров, применим прежде всего критерий различения систем по природе целей (тактических-оперативных-стратегических), для поражения которых они предназначены в каждом конкретном геополитическом балансе, без установки фиксированных пороговых значений по дальности средств доставки или мощности заряда.

Количественные оценки существующих арсеналов нестратегического оружия

Официального международного обмена информацией по количественным показателям ТЯО никогда не проводилось, официальные количественные показатели остаются засекреченными, существуют лишь некоторые официально заявленные агрегированные цифры, включающие частично и некоторые параметры ТЯО, а также неофициальные экспертные оценки, которые варьируются в достаточно широком диапазоне.

Опубликованный в феврале 2011 года Доклад Исследовательской службы Конгресса США постулирует, что «США в настоящее время имеют примерно 1100 единиц нестратегического ядерного оружия, несколько сот из которых дислоцировано на авиабазах в Европе, а остальные складированы на территории Соединенных Штатов».

Согласно оценкам Стокгольмского института исследований проблем мира (SIPRI), США имеют в 2011 году около 760 единиц нестратегического ядерного оружия, которые включают 260 ядерных боеголовок для крылатых ракет «Томагавк», а также авиабомбы типа B61, 200 из которых размещены в пяти европейских странах-членах НАТО (Бельгии, Нидерландах, Италии, Германии и Турции) на шести авиабазах, а еще 300 – в хранилищах на территории США. Из Греции, которая ранее числилась в этом списке, бомбы были без особой пропагандистской шумихи полностью вывезены несколько лет назад. Американские тактические арсеналы составляют (по зарядам) не более 13% по сравнению с американскими стратегическими ядерными силами. Причем динамика состоит в сокращении примерно с 400 единиц американского тактического оружия (авиабомб) в Европе в 2004 году до 200 единиц в настоящее время. Вместе с тем, в принятой в ноябре 2010 года редакции Стратегической концепции НАТО постулируется, что «до тех пор, пока в мире существует ядерное оружие, НАТО останется ядерным альянсом... и будет поддерживать необходимое сочетание ядерных и неядерных сил»[x].

Франция располагает 90 единицами ракет воздушного базирования (авиационными) в тактическом классе, для которых произведено 80 трехсоткилотонных ядерных боеголовок. Часть боеголовок может иметь изменяемую мощность, варьируемую между 20 Кт, 90 Кт и 300 Кт. Великобритания ограничила свои ядерные силы 48-ю ракетами «Трайдент» на подлодках, при этом резерв боеголовок ограничивается 120-ю боезарядами, из которых скоро не более 40 будут находиться на патрулировании в каждый конкретный момент. Тактических ядерных средств в узком смысле слова Великобритания в настоящее время не имеет.

Израиль имеет между 60 и 200 единицами ядерного оружия, все они в силу предполагаемых технических характеристик могут рассматриваться как субстратегические, хотя и участвовать, в случае кризиса, в операциях, которые политически будут определяться как «стратегические» по масштабам театра военных действий.

Индия располагает 80-100 единицами ядерного оружия. Индия сертифицировала ряд самолетов «Мираж» и, возможно, «Ягуар», для доставки гравитационных ядерных бомб, а также дорабатывает ракеты «Дхануш», которые имеют радиус 350 км и вес боезаряда 500 кг, что позволяет квалифицировать их как тактические в традиционном смысле слова. С 1994 года Индия располагает ракетами наземного базирования «Притви-I» с радиусом 150 км, которые впоследствии были оснащены ядерными боеголовками. Тактические функции могут быть приданы ракете морского базирования К-15, способной доставлять 500-килограмовый заряд на расстояние до 700 км.

Пакистан располагает арсеналом в 90-110 ядерных зарядов, размещаемых как на самолетах, так и на ракетах. К тактическим по своим характеристикам могут быть отнесены наземные ракеты Хатф-3 и Хатф-4 (радиусы 400 и 450 км соответственно), а также разрабатываемые в настоящее время крылатые ракеты Хатф-7 и Хатф-8 (дальностью 600-700 и 350 км соответственно). Вместе с тем, как указывалось выше, учитывая другой масштаб театров потенциальных военных действий, применение критериев тактического оружия, используемых в переговорах США-Россия, к ядерным средствам Израиля, Индии, Пакистана не вполне адекватно: здесь для различения стратегических/нестратегических средств необходимо учитывать характер потенциальных целей и сценарии операций.

Китай располагает количеством до 200 единиц ядерного оружия, из которого большую часть арсенала составляют технически старые жидко-топливные ракеты больших радиусов действия. К тактическим (по предназначению, а не дальности) с натяжкой могут быть отнесены развернутые с 2007 года крылатые ракеты DH-10. Северная Корея имеет от 6 до 10 единиц ядерного оружия.

Россия по тем же оценкам экспертов SIPRI располагает примерно 2000 единиц в форматах авиационных ракет, бомб, ядерных торпед кораблей и подводных лодок, КРМБ большой дальности, зенитных ракет. Исследовательская служба Конгресса США приводит в 2011 году оценку росийского нестратегического арсенала между 2000 и 6000 единиц. По российским официальным данным еще к 2000 году все ТЯО флота и морской авиации были перемещены в централизованные хранилища, а 30% этих средств было ликвидировано. Было также ликвидировано 50% ТЯО ВВС и 50% боеголовок зенитных ракет ПВО, частично были уничтожены ядерные боеголовки артиллерии, тактических ракет и мин Сухопутных войск. На Обзорной конференции ДНЯО в мае 2010 года российская делегация привела цифру, согласно которой арсенал российских нестратегических ядерных средств сокращен на 75 процентов. Предыдущая оценка, заявленная росийскими официальными лицами в 2007 году, содержала цифру сокращений на 60 процентов, что, возможно, означает некоторый прогресс в ликвидации дополнительных компонентов нестратегических арсеналов.

Сопоставление количественных параметров показывает, что даже при максималистских критериях причисления ряда ядерных систем третьих стран к нестратегическим и тактическим, они располагают такими системами в количествах десятков, то есть на два порядка меньших, чем Россия и США, по-прежнему исчисляющих нестратегические носители и боеголовки в тысячах. В силу этого, первый этап возможных предстоящих ограничений и сокращений в нестратегической сфере вряд ли может быть многосторонним. Вопрос о вовлечении в переговорный процесс нестратегических систем третьих стран важен в конечной перспективе, но может быть реалистично поставлен лишь после существенного двустороннего российско-американского прорыва в сфере обеспечения транспарентности, ограничения и сокращения ТЯО.

Предшествующие меры в отношении арсеналов ТЯО

Как известно, в советские годы ТЯО было размещено на территории каждой из 15 советских республик, включая Армению, Грузию, Азербайджан, Прибалтику, а также на территории стран-союзников по Варшавскому Договору в Восточной Европе. В тот же период США разместили в Европе порядка 7000 единиц ядерного оружия средней, меньшей и малой дальности.

В 1987 году США и СССР был заключен Договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД или, в западной терминологии, INF – Intermediate and Shorter Range Nuclear Forces Treaty), обеспечивший проверяемую ликвидацию всех ракет двух промежуточных классов. В результате реализации Договора РСМД обеими сторонами по совокупности было демонтировано 4000 нестратегических боезарядов и уничтожено 2692 ракеты-носителя (причем США уничтожили 846 ракет, а СССР – 1846 единиц носителей). В ходе реализации Договора сторонами было проведено 1116 инспекций (США провели 774 инспектрские проверки, СССР – 442).

Однако масштабная реализация Договора РСМД не затронула тактическое оружие как дальностью менее 500 км, так и не подпадающее под параметры Договора РСМД по другим критериям. В период дестабилизации перед распадом СССР, как Москва, так и Вашингтон были озабочены перспективой появления тактического ядерного оружия в руках у сепаратистов, новых независимых государств или конфликтующих сил (например, Азербайджана и Армении в ходе войны за Карабах). В результате, не имея времени на полноценные переговоры, Москвой и Вашингтоном были осуществлены паралелльные односторонние меры: Вашингтон вывел большую часть из размещенного в Европе (и в Корее, а также на флотах) ТЯО обратно на американский континент, а Москва смогла в последний период существования Советского Союза собрать ТЯО из республик на территорию России.

Параллельные инициативы по нестратегическому оружию 1991-1992 гг. были даже по современным меркам весьма масштабными. По объявленной президентом Дж.Бушем-старшим 27 сентября 1991 года инициативе США начали демонтаж примерно 2150 боеголовок систем наземного базирования, включая 850 боезарядов для ракет «Лэнс» и 1300 артиллерийских снарядов с ядерной начинкой. Были отозваны около 500 единиц ядерного оружия, размещавшегося на военных кораблях и подлодках. Было заявлено также о планах ликвидации 900 глубинных бомб типа В-57, а также ядерного вооружения морской авиации берегового базирования. К концу 1991 года также дополнительно было решено отозвать 700 боезарядов из средств ВВС на базах НАТО в Европе.

Уже к концу 1991 года нестратегические ядерные заряды были вывезены с баз в Южной Корее, а к середине 1992 года – с баз в Европе. Разумеется, процесс физического демонтажа снятых боезарядов, тех, что не оставлены в резерве, продолжался гораздо дольше, практически до конца 1990-х годов.

Параллельная советская инициатива Президента М.С.Горбачева была объявлена 5 октября 1991 года. Ее реализация впоследствии, в 1992 году и далее, была продолжена уже Президентом России Б.Н.Ельциным. Москва объявила об уничтожении всех зарядов ядерной артиллерии и боеголовок ядерных тактических ракет. Демонтировались заряды с ядерных ракет-перехватчиков системы ПВО с уничтожением некоторых их них. Шла ликвидация всех наземных ядерных мин. Все нестратегические ядерные средства морского базирования были убраны с кораблей, подлодок и морской авиации берегового базирования, с уничтожением части из них.

Наиболее геостратегически важной частью этих инициатив была передислокация нестратегического ядерного оружия из бывших стран Варшавского договора и бывших республик СССР, ставших новыми независимыми государствами, на территорию России. Эта передислокация была завершена к концу 1991 года (ко времени распада советского Союза), и лишь с территории Белоруссии и Украины нестратегические средства были вывезены несколько позже – к середине весны 1992 года.

После параллельных инициатив 1991-1992 годов Россия в одностороннем порядке приняла решение о существенном (в тенденции – на три четверти) сокращении арсенала ТЯО, сконцентрированного на собственной территории, и выводе носителей из пограничных регионов.

В настоящее время параллельные односторонние инициативы 1991 года рассматриваются как уникальный в истории контроля над вооружениями пример сокращения арсеналов без верификации, обмена данными и, собственно, без договора. Одно из современных предложений, предполагающих осуществление без формального договора параллельных односторонних, но взаимно согласованных «жестов доброй воли», - это предложение провести ликвидацию ядерных зарядов ПВО с российской стороны при ликвидации ядерных КРМБ с американской стороны. Существует и другая версия этого предложения: российской стороне проявить инициативу ликвидации оставшихся нестратегических ядерных зарядов в системах ПРО и ПВО в обмен на параллельную инициативу США осуществить демонтаж роставшихся глубинных ядерных бомб и мин.

Московский рамочный Договор 2002 года (Договор о сокращении наступательных потенциалов – СНП) ограничивал только «потолки» развернутых стратегических боезарядов и не затронул проблематику ТЯО. Следует обратить внимание на последовавшую резолюцию 5017 Конгресса США 109-го созыва, которая не только содержала призыв к американской администрации добиться от России предоставления официальной информации по количеству и качеству нестратегических вооружений, но и потенциально выделяла до 5 миллионов долларов на «оказание помощи России в проведении такой инвентаризации».

Обзор ядерной политики (Nuclear Posture Review), представленный администрацией Обамы по требованию Конгресса 110-го созыва, отмечает плановую утилизацию крылатых ракет морского базирования с ядерными боезарядами как меру в сфере нестратегических вооружений. При этом утверждается, что США «сохранят возможность передового базирования ядерного оружия США на тактических бомбардировщиках» и что «никакие изменения в возможностях расширенного сдерживания не будут произведены без тесных консультаций с союзниками и партнерами».

Таким образом, в сфере нестратегического ядерного оружия имеется как положительный прецедент договорных и проверяемых сокращений - полностью выполненного за более чем десятилетний период (с применением масштабных процедур проверки) Договора о ракетах средней и меньшей дальности от 1987 года, так и чрезвычайно важный (и уникальный для ядерной сферы) прецедент параллельных односторонних ограничений и сокращений ТЯО в 1991-1992 гг., достигнутых вне договорного процесса и не сопровождавшихся мерами проверки и взаимного контроля. В ходе российско-американского взаимодействия по нестратегическому оружию целесообразно выявление компонентов, которые (особенно с учетом несимметричности арсеналов и геополитических параметров сторон) могут быть ограничены методом односторонних иницатив, и не становиться объектом переговорного процесса, мер взаимного контроля и «симметричного» подхода к сокращениям.

[i] Данные Ежегодника Стокгольмского института по исследованию проблем мира, SIPRI Yearbook 2011, p. 319, http://www.sipri.org/yearbook/2011/files/SIPRIYB1107-07A.pdf

Полный текст Резолюции по ратификации может быть найден на стр S10982, Congressional Record, December 22, 2010, http://www.congress.gov/cgi-lis/query/z?r111:S22DE0-0012.

Nonstrategic Nuclear Weapons. – CRS Report for Congress, February 2011. – Congressional Research Service, Washington, D.C. – www.crs.gov

См. например: А.Арбатов. Тактическое ядерное оружие – проблемы и решения. – Военно-промышленный курьер 11 мая 2011 г.

[v] См.: Ю.Федоров. Субстратегическое ядерное оружие и интересы безопасности России. Научные записки ПИР-Центра, №16, 2001.

T.Sauer. NATO Defense and Deterrence Review: Farewell to Tactical Nukes. – “World Politics Review”, June 2011.

SIPRI Yearbook. Armaments, Disarmament and International Security. Oxford University Press, 2001, p. 476.

Nonstrategic Nuclear weapons. Congressional Research Service Report for the Congress. Washington , D.C., February 2, 2011, p.I (Summary).

Оценочные данные SIPRI Yearbook 2011, p.327.

[x] North Atlantic Treaty Organization (NATO), Active Engagement, Modern Defense. Strategic Concept for the Defense and Security of the Members of the NATO. November 29, 2010, pp.4-5, http://www.nato.int/lisbon2010/strategic-concept-2010-eng.pdf.

Nonstrategic Nuclear weapons. Congressional Research Service Report for the Congress. Washington , D.C., February 2, 2011, p.I (Summary).

А.Арбатов. Нестратегическое ядерное оружие: дилеммы и подходы. – Независимое военное обозрение, 20 мая 2011 г.

Министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт и министр иностранных дел Польши Р.Сикорски опубликовали в «Нью-Йорк Таймс» оценки, согласно которым на «пике» холодной войны США располагали примерно 8000 тактических ядерных боеголовок, а СССР – примерно 23000 единиц. См: C.Bildt, R.Sikorski. Next, The Tactical Nukes. – http://www.nytimes.com/2010/02/02/opinion/02iht-edbildt.html

Это предложение российского специалиста по контролю над вооружениями генерал-майора В.З.Дворкина исходит, в том числе, из особой опасности и неприемлемых экологических последствий применения перехватчиков ПВО и ПРО с ядерными боеголовками над собственной российской территорией.

Department of Defense, Nuclear Posture Review, Washington, D.C., April 6, 2010, pp.26-27.

То, что происходит сегодня, пользуясь спортивным сленгом, можно назвать прессингом по всему полю. Оставим в стороне санкции, антидопинговую компанию против наших спортсменов и обратимся к тому, что воздействует на массовое сознание европейцев и тамошних военных экспертов. В фильмах и моделях рассматривается виртуальная война: вторжение РФ в Прибалтику, атака на Швецию, захват Норвегии. Сценарии пишутся на базе военных игр, проводившихся аналитическим центром Rand Corp в 2014-2015 годах. Обнаружилось, что силы НАТО в Европе проигрывают российской армии! И все это от того, что у России есть тактическое ядерное оружие (ТЯО), которое она-де не постесняется применить. И надо заставить русских эту угрозу миру ликвидировать. Желательно поскорее.
Предыдущий приступ обеспокоенности нашим ТЯО случился пять лет назад, сразу после подписания СНВ-3 в Праге. Тогда глава Объединенного комитета начальников штабов адмирал Майк Маллен требовал начать переговоры с Москвой об этом немедленно. Мол, перед Россией вопрос о ТЯО уже ставился в ходе переговоров по СНВ, однако Москва сочла его обсуждение в контексте работы над СНВ «неформатным».

Официально Россия не против переговоров по ТЯО, но глава российского МИДа Сергей Лавров не раз говорил: «Россия многие годы призывает сделать первый шаг, а именно, убрать все тактическое оружие на территорию государств, которым оно принадлежит», но так и не может «достучаться до своих партнеров».
Да нет же, our partners are very knockability. Только вот странным образом. «Мы понимаем, что Россия – европейская держава, но призываем Москву взять на себя обязательство по выводу ядерного оружия из районов, прилегающих к границам государств-членов ЕС», - написали в The New York Times два министра иностранных дел, шведский и польский. По их мнению «есть место и для серьезных односторонних шагов, направленных на укрепление доверия», – добавляли они. Словом, все как обычно: Россия? Вперед! Иначе шведам опять привидятся перископы русских субмарин в Стокгольмском фьорде, а поляки вновь сочтут, что именно русские убили их президента совокупно со всей шляхетной элитой под Смоленском. Нам припомнят Нотебург с Катынью, Шереметева с Сусаниным, русских казаков в Париже, взятие Берлина и небо рухнет на землю. Уж тогда-то никакой безопасности в Европе не бывать. Да и как иначе, если у России по подсчетам американцев сейчас 3800 тактических боезарядов, в то время как у США (по их заявлениям) – только 400, из которых в Европе всего 200!
Примечательно, что сами США в военном отношении не очень-то были этим озабочены до недавнего времени: их преимущество в обычных и высокоточных вооружениях огромно. Тем более, что в начале 1990-х Москва в одностороннем порядке объявила о сокращении арсеналов ТЯО и выводе носителей из передовых пограничных районов. Правда, потом мы неоднократно угрожали вернуть все на свои места. Но было ли что возвращать?
Это был дежурный элемент реакции на всякого рода «расширения» НАТО на Восток. Нежные европейцы вздрагивали: там до сих пор помнят нашу «Елочку» – ежегодные рождественские учения в группах войск. Так ТЯО превратилось в то, чем никогда не было – в политическую карту – и очень полюбилось нашему руководству. Американцы, вероятно, это оценили, и довели до всеобщего сведения изменившуюся позицию администрации США.
В чем, как говорится, фишка? Вот, к примеру, оперативно-тактические комплексы «Искандер». Разве не могут его ракеты 9М723К1 превратиться из обычных в ядерные: наивно предполагать, что разработчик «Оки», «Точки» и «Искандера» – Коломенское КБ машиностроения – не предусмотрел такую возможность, верно, джентльмены? Тем более, что из калининградского эксклава для «Искандера» досягаемы не только почти вся Польша, Литва, Латвия, но даже – страшно подумать! – нейтральная Швеция. А с ракетой Р-500 – уже вся Европа! К тому же, как можно доверять этим русским, они ведь только что явили миру свою агрессивную сущность, испытав крылатые ракеты «Калибр» на безобидной умеренной оппозиции в Сирии. То что «Калибр» оружие вполне конвенциональное и точь-в-точь такое же под названием «Томагавк» имеется у США, никого не интересует. Равно как и то, что Р-500 с дальностью в полтысячи километров отнюдь не крылатые ракеты Р-55 «Рельеф» образца 1986 г. с дальностью 2600 верст, пару лет спустя уничтоженные в присутствии американцев под Елгавой согласно договору по РСМД. Неужто инженеры екатринбургского «Новатора» не сподобились предвидеть возможность замены обычной боеголовки «Калибра» и Р-500 на ядерную? Проконтролировать такой процесс крайне затруднительно.

Мысль изреченная

Следуя этой парадигме, члены Североатлантического альянса полагают, что ядерные боеприпасы (ЯБП) России находятся в тревожной близости от носителей – оперативно-тактических и тактических ракет и самолетов фронтовой авиации. То есть, ТЯО уже давно дислоцировано в Калининградской области, на Кольском полуострове и в Крыму. Разубедить их в этом могло бы соглашение о соответствующем контроле. Однако его можно эффективно осуществлять только на уровне ядерно-технических частей и соединений. Именно на этом с библейской простотой настаивал сенатор Нанн: «Нам нужна окончательная цифра по тактическому ядерному оружию. Это переносные вооружения малого размера, и их могут украсть или продать. Мы не знаем, сколько их у русских». Последняя фраза объясняет все. Наши американские партнеры блуждают между 22000 ядерных боеприпасов (ЯБП) ТЯО у России – цифрой совершенно мифической, базирующейся на данных Greenpeace, поскольку даже у СССР не было такого количества средств доставки – и 3800, которая представляется им более реальной, постольку ближе к собственно американским арсеналам ТЯО. Однако и она взята из эпического труда под названием «Тактическое ядерное оружие в Европе: перспективы обеспечения стабильности», изданного Днепропетровским филиалом Национального института стратегических исследований в 1999 г. Незалэжная, однако, сильна свидомыми хлопцами…
В нашем Институте США и Канады РАН одно время также считали, что следует поддержать инициативу сенатора. Дескать, это действительно необходимо, но не с точки зрения проблемы двусторонних отношений России и США, а с точки зрения противодействия распространению ядерного оружия в мире. И подписание российско-американского соглашения покажет пример другим странам и облегчит путь к вовлечению их в договорную тематику по тактическому ядерному оружию.
Но как при нынешнем уровне «взаимного доверия» подобный договор появится в обозримом будущем, не так ли, джентльмены? Тогда давайте настаивать на полном уничтожении ТЯО! Русского, в первую очередь. Ведь всем известно, что именно в классе тактического ядерного оружия русские – и они сами это признают! – сохраняют превосходство перед США.

И вот уже в ядерной доктрине США особо отмечается обеспокоенность по поводу российских нестратегических ядерных вооружений. Поэтому давление Вашингтона и Брюсселя на Москву в этом вопросе усилится. Для обоснования подобного подхода (помимо превосходства в ТЯО, подтвержденного обитающими в Интернете и разнообразных институтах РАН никогда и нигде не служившими и не имевшими допуска к ЯБП русскими экспертами) приводится несколько «конкретных» доводов:

В военное время российское ТЯО развертывается в составе сил общего назначения и может быть сразу вовлечено в конфликт с высоким риском быстрой ядерной эскалации. Комментарий: ТЯО является комбинацией нестратегического носителя (средства доставки) и ЯБП. До получения приказа на выдачу в части боевого применения (истребительные авиаполки, ракетные дивизионы и бригады, артбригады и артдивизии) ЯБП находятся в ядерно-технических частях. Те и другие части имеют разные линии подчиненности. Приказ на выдачу, равно как и на применение ЯБП, может быть отдан только Верховным Главнокомандующим по процедуре еще более сложной, чем отдача команды «Пуск!» для СЯС. Инициативная попытка командующих менее высокого ранга ни к чему не приведет: ЯБП блокированы специальными устройствами, деактивацию которых проводят и вовсе специальные люди по специальному приказу. А до этого ЯБП надо каким-то образом доставить на аэродромы, огневые позиции и в позиционные районы. И все – под огневым воздействием противника. Кстати, наши европейские друзья решили доставкой не заморачиваться: все 200 штук американских бомб В-61 хранятся в «гротах» - подземных хранилищах прямо под местами стоянок самолетов-носителей на базах в Германии, Италии, Турции, Бельгии и Нидерландах.

Предположительно российское ТЯО не оснащено столь же надежными системами предотвращения несанкционированного применения, как СЯС, в связи с чем опасность непреднамеренного ядерного удара соответственно выше. Комментарий: Именно что предположительно: в этом сила экспертов и дипломатов. Американцы не сомневаются в надежности своих PAL (permissive action link), включаемых ими в конструкцию своих тактических ЯБП с 1966 года, а в надежности наших устройств предупреждения НСД (несанкционированного доступа) – все, включая наших «экспертов, должны сомневаться. PAL – всего лишь выключатель, блокирующий цепи подрыва боеприпаса. Блокировка снимается по указанию верховного командования при подготовке оружия к боевому применению или с началом боевых действий (sic!). Нажимаешь четыре кнопочки, поворачиваешь ручку, потом вытаскиваешь ее и сдаешь офицеру-контролеру для учета. Вот и все. А у нас пока приказа на выдачу дождешься, пока отечественное специзделие доставишь, да блокировки отключишь – семь потов сойдет. Так у кого безопасность выше? Но Тому Клэнси верят все: он же оракул, а русские генералы даже для своих экспертов не авторитет: они же всегда врут!

Утверждается, что средства российского ТЯО (особенно старых типов) на передовых базах менее сохранны от угрозы хищения, имеют меньшие массогабаритные характеристики и менее эффективные кодоблокирующие устройства, а потому представляют собой заманчивый объект для террористов. Комментарий: Ни одной, подчеркиваю, ни одной подтвержденной попытки не то что нападения-хищения с/из ядерно-технических частей, а даже разведподходов к ним ни до декабря 1991 года, ни позднее не зафиксировано. А в ходе боевых действий предупредительных выстрелов караула террористам ждать не стоит: a la guerre comme a la guerre... Кстати, кто терял ядерные бомбы у побережья и над территорией США, Великобритании, Испании, Марокко, Гренландии, а? Кто отправлял компоненты ядерных боеприпасов обычным транспортом в Южную Корею вместо Гаваев? Хорошо, хоть не посылкой Fedex. И таких случаев аж 93! При таком отношении к службе никаких террористов не надо… Но русские все равно – угроза!

Когнитивный диссонанс

Ничуть не больше ясности и с самим предметом обсуждения. В договорно-правовом плане логично было бы отнести к ТЯО те ядерные вооружения, которые не охвачены существующими договорами по СНВ и РСМД. Тогда в качестве носителей сюда следует отнести баллистические и крылатые ракеты наземного базирования (КРНБ) с дальностью полета менее 500 км, боевые самолеты, не оснащенные КРВБ большой дальности (до 600 км), и баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) с дальностью до 600 км.
Кроме того, существуют параллельные обязательства США и СССР/ России начала 1990-х годов о сокращении и ликвидации средств ТЯО. К ним относятся ракеты малой дальности, артсистемы и ядерные мины (фугасы) сухопутных войск, зенитные ракеты ПВО, ракеты и бомбы (в том числе глубинные) ударной нестратегической авиации ВВС и ВМС/ВМФ, а также разнообразные тактические зенитные, противокорабельные и противолодочные ракеты, глубинные бомбы и торпеды боевых кораблей и многоцелевых подводных лодок.
Но куда отнести ядерные КРМБ с дальностью более 600 км, размещаемые на кораблях и многоцелевых подводных лодках? По характеристикам носителей эта система идентична системе (КРНБ), запрещенной и ликвидированной по Договору РСМД, и системе КРВБ, охваченной договорами СНВ, а также КРМБ в обычном оснащении, широко развертываемой в ВВС и ВМС США. В Договоре СНВ-1 такие ядерные КРМБ были отдельно ограничены потолком 880 единиц для каждой из сторон, но для них не предусматривалось мер контроля, а в Договоре СНВ-3 они вообще не упомянуты.
Не забудем ядерные бомбы свободного падения (такие, как американские В-61 в Европе), которые подвешиваются как на тяжелые бомбардировщики, так и на самолеты тактической авиации.
Кто, помимо США и РФ, имеет системы средней дальности и тактического назначения? Ядерные Франция, КНР, Индия, Пакистан, Израиль, КНДР. И для некоторых из них они представляют весь их ядерный потенциал. Но эти государства не считают такие вооружения достратегическими. Если говорить о НАТО, то «ударные силы» Франции включают 60 самолетов «Мираж 2000Н» и 24 палубных истребителя-бомбардировщика «Супер Этандар», способных доставить к целям в сумме примерно 60 ракет «воздух-земля» типа ASMP. Эти средства следует отнести к ТЯО, но Франция считает их частью своих стратегических сил: колыбель западной цивилизации так тесна.
Главная проблема состоит в том, что ТЯО использует носители двойного назначения. То есть средние бомбардировщики, истребители-бомбардировщики, ракеты малой дальности и зенитные ракеты, боевые средства кораблей и подводных лодок и артсистемы.
Таким образом, ограничение, сокращение или ликвидацию ТЯО в отличие от СЯС невозможно осуществлять и контролировать через ликвидацию пусковых установок (ПУ), носителей или платформ вроде ПЛАРБ. Ведь почти все они относятся к вооружениям сил общего назначения. Поэтому сколько-нибудь существенное сокращение ТЯО по методике СНВ повлекло бы радикальное урезание систем и вооружений ВВС, ВМС, сухопутных войск и ПВО ядерных держав. Это NATO надо?
Российская же позиция по названному вопросу сводится к требованию вывода американских ТЯО из Европы на национальную территорию как условия начала любого диалога по этой теме.

О пользе планирования

Роль и место ядерного оружия (ЯО) в отечественной военной доктрине исчерпывается следующим положением – «п.27. Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Нас вообще-то должна интересовать вторая часть основного тезиса, начинающаяся со слов «а также в случае…». Но все по порядку.
За первой частью тезиса скрывается ответно-встречный удар, а никак не превентивный, который в Доктрине даже не рассматривается. Если, конечно, разведка не проспит и СПРН сработает. А главное – если Генштаб все правильно спланирует и Верховный Главнокомандующий воспользуется терминалом «Чегет». Дальше все просто – под землей, в подвешенных на амортизаторах стальных стаканах командных пунктов ракетных полков оживет табло «Пуск произвести!» и … Словом, как в известной песне: «Если мы обидели кого-то зря, сбросив пару лишних мегатонн…». Спрашивать-то будет некому и не с кого. Именно так, поскольку вера автора в изделия Р-36М2 «Воевода», РТ-2ПМ2 «Тополь-М», РС-24 «Ярс», РС-26 «Рубеж» и прочее «сатанинское» наследие, включая управляемые боевые блоки с чудовищным радиусом разведения, по-прежнему крепка. О ракетоносных подлодках не говорим: они у нас – оружие возмездия.
При реализации второй части тезиса, там, где про обычное оружие, вновь встает задача планирования. Ведь как было раньше, при узколобых коммунистах, которых от сопоставления сексуальной ориентации и титула сэра Элтона Джона на фоне восторга нашей элиты при лицезрении последнего хватил бы инсульт?
Генштаб направлял оперативные директивы округам и группам войск (читай, фронтам), «нарезая» им задачи. Округа планировали их выполнение по вариантам (наступление/оборона в безъядерном и ядерном вариантах) с учетом своих возможностей, в том числе по количеству носителей и ЯБП, а также условий их применения. Разумеется, при этом выбирались объекты поражения и варианты нанесения ударов, рассчитывалась их ожидаемая эффективность при возможных уровнях потерь носителей и ЯБП.
Затем планы представлялись в Генштаб, где их «стыковали» с планами применения СЯС в глобальном масштабе и на театрах военных действий (ТВД), а также увязывали с планами флотских и совместных операций. При этом уточнялось, какие задачи в интересах фронтов/флотов решались силами старших начальников и необходимое дополнительное количество носителей и ЯБП. После этого штабы фронтов вносили в свои планы и расчеты необходимые изменения. Разумеется, главные штабы видов ВС привлекались к этим работам в части их касающейся по вопросам применения оперативно-тактического ЯО.
Особенности ТВД и соотношение сил на них уже тогда вынуждали нас планировать поражение целей «с запасом» и разными носителями/средствами доставки, благо имевшееся количество ТЯО позволяло. Но переизбыток ЯБП в полосах фронтов не допускался: их подача предусматривалась по мере необходимости и с учетом того, что живучесть ЯБП выше живучести носителей типа самолет/ракета.
Отметим, что Генштаб провел в 1980 году штабную игру с целью оценки последствий применения ЯО сторонами во фронтовой операции на Западном ТВД. Применение новых методик расчета распространения продуктов деления привело к неожиданному выводу: такой способ ведения боевых действий крайне нежелателен – слившиеся в одну полосу черного цвета зоны опасного заражения протянулись от Рейна до Урала. Планы действий фронтов были пересмотрены. Перевесила идея безъядерного удара и наступления под прикрытием угрозы применения РСМД «Пионер» и «евростратегов» Ту-22М. Разумеется, это сподвигло руководство страны на сокращение количества ЯБП ТЯО.
Что произойдет сейчас? Напомним, что вновь созданным военным округам (ВО) придется выполнять задачи наличным составом: маршевые возможности бригад ограничены, а способность оптимизированных органов ВОСО организовать массовые межтеатровые переброски войск опытом учений подтверждается лишь отчасти. Кроме того, маневр через территорию Украины исключен. Про мобразвертывание не упоминаем. Оно исчезло как явление в ходе реформы им. А.Сердюкова. Рассмотрим (в терминах и духе военной доктрины) наши возможности при отражении агрессии в широкомасштабной войне в Европе и региональной – на Дальнем Востоке.

Помнят Альпы, помнит Вена и Дунай?

Военные делят Европу на три ТВД: Западный, Юго-Западный и Северо-Западный. Основной – Западный. Всего в военной организации НАТО 28 государств с общей численностью ВС около 4 000 000 военнослужащих. Боевые действия предпочитают вести в коалиции: спросу меньше. Но могут и по отдельности. Понятно, что наиболее опасным противником, как правило, является тот, который ближе. При оценке противника первоочередное внимание – сильнейшему.
На Западном ТВД ближе всех – Польша, сильнее – Германия. Кроме того на территории Германии дислоцируются соединения 5 армейского корпуса США (танковая и механизированная дивизия). Для сравнимости дивизии и прочие части пересчитаем в бригады. Получим: всего бригад – 62. Это если не считать 2-ую дивизию корпуса морской пехоты США, а по сути – тоже корпус численностью 45 тысяч «штыков», что равноценно девяти бригадам. С давних, еще советских времен ее оперативным предназначением были Прибалтика или Кольский полуостров.
А теперь с нашей стороны – Западный ВО. Что имеем, если учебные центры, полки и базы ремонта и хранения техники (БРХТ) засчитывать за полноценные бригады? В пределах бывшего ЛенВО – 6-ю общевойсковую армию (ОА), состоящую из бригад. На территории бывшего МВО: 20-я гвардейская общевойсковая армия, состоящая из бригад, и 1-я гвардейская танковая армия аж из двух дивизий. Впрочем, дивизии-то худосочные, двухполковые, не чета советским. Да и саму армию с той, 1-й гв. ТА образца 1991 г., ровнять нельзя. Итого: 45 бригад, из которых применять ТЯО могут семь. Если получат… (Комментарий: В ту, в предшественницу, в 1991 году входили 9-я и 11-я гвардейская танковые дивизии, 20-я гвардейская мотострелковая дивизия, 181-я гвардейская и 432-я ракетные бригады, 53-я зенитная ракетная бригада, 308-я артиллерийская бригада, 443-я отдельная инженерно-саперная бригада, два отдельных вертолетных полка. И множество других частей и подразделений поменьше. Всего - 687 танков, 957 боевых машин пехоты, 324 САУ, 54 РСЗО. В советские годы против Североатлантического альянса в боевой готовности у нас стояли не одна, а аж восемь танковых армий. Возможно, именно поэтому марш к Ла-Маншу, которого так ждала Европа, не потребовался, несмотря на все послевоенные кризисы и обострения.).
Какое же получим соотношение сил, если удастся перебросить части с Северо-Запада? Но это вряд ли: не хватит возможностей бригад ПВО прикрыть переброску, да и морпехов американских забывать нельзя – оставлять им Кольский не годится. Поэтому половина танковых и мотострелковых бригад 6-й ОА будет уничтожена еще до того, как войдет в соприкосновение с противником: не зря же натовские самолеты облетывают аэродромы Прибалтики. Или половина их не тронется с места, ощетинившись штыками в сторону побережья. В этом случае соотношение составит 1:2,6. В пользу НАТО, естественно. Участие белорусской армии мало что изменит: ее восемь бригад тоже от души хлебнут горячего.
На Юго-Западном ТВД положение было не лучше. Теперь же, в силу известных событий на Украине оно только ухудшилось. Кто может гарантировать, что однажды натовские войска не развернутся неподалеку от Белгорода, Курска и Ростова-на-Дону, чтобы отработать первые операции?
Посмотрим на авиацию, которая в современном бою решает до 80% огневых задач. На Центрально-Европейском (для нас – Западном) ТВД сосредоточено две трети самолетов альянса (вдвое больше, чем во всех ВКС РФ), часть которых несет круглосуточное дежурство в 15-минутной готовности к вылету. Помните, где хранятся бомбы В-61 и где свои храним мы? И это еще не все: какой процент из наших пилотов фронтовой авиации способен выполнять задачи по применению ЯО? Когда-то мог каждый второй… Говорите, можно перебросить самолеты из других округов? Вот только где их принимать, ведь все мы знаем, во что превращается аэродром после того, как полк улетел…
В целом же на европейских ТВД картина такая: НАТО превосходит нас по людям - в 5 раз; по авиации - в 6; по "броне" - в 3; по флоту - в 6. Вот и ответьте себе: как и чем остановить эту махину?

Дурной сон

Что на Дальнем Востоке? Здесь все иначе, чем на западе. Это на карте все зеленое и гладкое. А на деле здесь – горы, крупные реки, тайга и отсутствие дорог. Боевые действия возможны только по доступным направлениям. На них и были нацелены военные округа НОАК. Правда, в ходе последних преобразований они превратилось в зоны боевых командований. Теперь к нашим границам прилегают Северная и Западная зоны боевого командования. К первой отошли Шэньянский - один из самых сильных округов – и Пекинский ВО. Ко второй – Ланьжоуский и Чэндуский. Для тех, кому лень тянуться за картой: Северная зона напротив нашего Дальнего Востока и Корейского полуострова, а Западная – там, где Монголия, Казахстан и Западная Сибирь. Вглядимся пристальнее в Шеньянский ВО. В пересчете имеем 60 бригад. Все – кадровые, с высокой маршевой и не только маршевой подготовкой. Это не погрязшие в эпикурействе и гедонизме европейцы. Полагаю, все помнят про учения НОАК «Большой шаг – 2009»?
С нашей стороны у Восточного военного округа (от Владивостока до Байкала) всего 29 бригад, но восемь из них – БРХТ. То есть склады и гаражи, охраняемые тетками-вохровками с наганами и никаких солдат. Личный состав прибывает по мобилизации. Или может быть переброшен из других округов, чтобы сразу расчехлять, заводить моторы и прочее. Это если штабные ничего не напутают и не направят тех, кто освоил БМП-3 на ту БРХТ, где ничего кроме БМП-1 никогда не стояло. И любая из таких бригад, по словам прежнего начальника нашего Генштаба, способна вести боевые действия в течение 45 суток. Применять ТЯО могут четыре бригады.
Мы уже упоминали направления. Наиболее угрожаемые – Даурское и Байкальское протяженностью по госгранице почти в две тысячи километров. Но это не равнина: каждое из них природа поделила на участки-проходы поуже. Перекрыть их и предназначены бригады, созданные из остатков соединений «старого», дореформенного облика. По нашим тактическими нормативами мотострелковая бригада может обороняться на фронте до 20 километров. Это ничего, что раньше такая полоса нарезалась дивизии, имевшей втрое большую численность и, соответственное количество огневых средств? Но в соответствии с нормативами НОАК в такой полосе будет наступать до трех (sic!) мехдивизий. То есть, армия. На этих двадцати километрах! Вот и догадайтесь, каким будет соотношение сил. Да не меньше, чем 1:15. Понятно, в чью пользу…

No comment!

Исход подобного боя представить нетрудно. Какие 45 суток? Часы! Особенно если учесть, что ВВС Китая имеют подавляющее превосходство на любом направлении, а наши бригады ПВО будут развернуты к исходу второй недели мобилизации. То есть наши самолеты сгорят еще на аэродромах в ходе первого массированного авиаудара. Да и что там осталось, на пространстве от Урала до Тихого океана? Одна база фронтовых бомберов в Хурбе, да три десятка Су-24 в Челябинске. Хорошо, хоть 266-й отдельный штурмовой авиаполк, прикрывавший направление с аэродрома Степь-Оловянная решили возродить. Надеемся, он послужит основой для создания смешанной авиадивизии.
Что дальше? Командующий армией, сидящий в четырехстах километрах, узнает о гибели бригады не сразу, если узнает вообще. Вполне возможно, что первыми вестниками будут ханьцы, ворвавшиеся на его КП. А если и узнает, то ничего не сможет предпринять. Впрочем, как и командующий округом. У них просто нет резервов и времени, чтобы организовать контрудар. Да и как ты его организуешь при таких расстояниях… Просить у Ставки? Однако переброска одной бригады из состава Центрального округа займет неделю, а то и все две. Но Транссиб, до которого в некоторых местах можно из-за границы добросить камнем, будет перерезан во многих местах куда раньше...
Напомним – в утвержденной Военной доктрине РФ, первой в перечне основных внешних военных опасностей упомянута Организация Североатлантического Договора (НАТО), и ничего не сказано о Китае... Так что будем дружить!
Но все же, чисто теоретически, какой выбор будет у Верховного, когда и если до него дойдет весть о том, что на даурском направлении в каком-то Забайкалье зияет брешь, откуда до Читы – два суточных перехода? Вспомнит ли о том, что не так давно там стояла целая 39-я армия? Пять дивизий и девять бригад. Только одна из них – бригада инженерных заграждений – могла прикрыть за сутки минными полями полосу до 120 км. А то, что на вооружении саперов были ядерные фугасы – давно не тайна. Только скажите и нате вам - сплошная полоса радиоактивного заражения, куда не сунется даже сумасшедший. А если и сунется, то жить ему меньше суток, захлебываясь рвотой и исходя кровавым поносом. Спасибо Борису Николаевичу, повелевшему – хотя никто не просил – изничтожить эту гадость.
Выбор у Верховного будет небогатый и потребует изрядной решимости и мужества. На ракетчиков-«стратегов» надежды мало: участвовать в ударе смогут только Владимирская ракетная армия да подлодки СФ. Причина проста – у баллистических ракет есть «мертвая зона», равная примерно половине максимальной дальности стрельбы. Но все МБР и БРПЛ годятся только для ударов по стационарным объектам с известными координатами. Против войск в поле они бесполезны. То же самое справедливо и в отношении крылатых ракет Ту-160 и Ту-95МС из Энгельса, которые способны нести ракеты Х-55 с дальностью 2500-3000 км. Что касается Ту-95МС и Ту-22М3 на аэродромах Украинка и Воздвиженка, то, скорее всего, они будут уже уничтожены авиацией противника прямо на стоянках. Но это еще не самое плохое, поскольку в ответ мы получим удар 118 китайских DF-3A, DF-4 и DF-21, которые, будучи ракетами средней дальности, для России являются вполне стратегическими, ибо покрывают всю нашу страну.
Между видами ядерного оружия для нас существуют принципиальные различия. Они проявляются в том случае, если сдерживание не имело успеха: стратегическое оружие выполняет функцию возмездия , а тактическое – обеспечивает отражение агрессии. Выходит, нужно решиться на применение ТЯО, причем по своей территории. Это позволит купировать конфликт в рамках региона, поскольку другая сторона, располагающая примерно четырьмя сотнями тактических ЯБП, вряд ли заинтересована в том, чтобы сосед испепелил ее наиболее населенные промышленные районы стратегическим оружием. Так что подобный конфликт даже теоретически рассматривать не хочется. А между тем целый ряд наших «экспертов» ставит Путину в вину «разворот на Восток» и дружбу с Китаем. И все же, чем располагаем мы?

Что имеем – не храним

ВС СССР к середине 1980-х годов располагали логичной и стройной системой средств доставки «света и тепла» к целям на всех ТВД. Предметом данной статьи является ТЯО, поэтому остановимся на нем.
В первую очередь это комплексы ОТР фронтового и армейского комплектов. Фронты имели одну-две ракетных бригады комплексов «Темп-С» с ракетой 9М76. Основной задачей, возлагаемой на «Темп-С», было обеспечить командование фронтом возможностью наносить ядерные удары на соответствующем ТВД: дальность стрельбы – 900 км, точность (КВО) – 370 м, мощность ГЧ – 0,5 Мт. Главным средством армейского командования были одна-две бригады комплексов «Эльбрус» с ракетой 8К14. Комплекс мог наносить удары на всю глубину армейской операции – 300 км, с КВО – 50 м. Это позволяло применять ракеты не только с ядерной ГЧ мощностью 20-200 Кт, но фугасные и химические боеприпасы. Тактическое звено – дивизия – имела отдельный ракетный дивизион, оснащенный комплексом «Луна-М» с ракетой 9М21: дальность – 70 км, КВО – 500 м, мощность – 5-20 Кт.
Но все эти комплексы были итогом разработок 1950-1960-х годов: громоздкими, с длительным временем развертывания и невысокой точностью. Последняя, как известно, предопределяет мощность, зачастую избыточную для решения тактических задач. Поэтому на смену им должны были придти новые: фронтовой – «Искандер», армейский – «Ока» и дивизионный «Точка».
Однако мудрое решение Михаила Горбачева и его соратника Эдуарда Шеварднадзе, согласившихся на включение «Оки» в перечень подлежащих уничтожению по договору о РСМД ракет, разрушило систему и лишило наши СВ основной ударной силы, оставив их с устаревшими ракетными комплексами и полевой артиллерией. Да, для орудий армейских артбригад большой мощности и артдивизий РВГК калибром 52 и 203 мм, а так же для минометов калибром 240 мм имелись ЯБП. Досягаемость пушек по дальности составляла до 47 км, что позволяло решать часть тактических задач. Но использование их в ядерном ударе представлялось нежелательным: ЯБП пришлось бы заранее подавать на огневые позиции в глубине боевых порядков войск и заранее отключать кодоблокирующие устройства. Это, во-первых, могло повлечь их потерю, а во-вторых, несанкционированное применение при ухудшении обстановки.
Использование фронтовой авиации (ФА) при наличии у противника мощной системы ПВО всегда выглядело проблематичным. Су-24, Су-25, МиГ-27, все модификации Су-27 (Су-34 в т.ч.) и МиГ-29, а также МиГ-25 могут применять только бомбы свободного падения с заходом в зону ПВО. Последствия – понятны.
И тем не менее – каким количеством тактических ЯБП и средств их применения, то есть ТЯО располагают наши «стратегические партнеры» и мы?

Война – дело счетное

Соединенные штаты. К 1990-м годам США имели более 11 500 таких средств (свыше 7000 в Европе, 1000 единиц в Азии, плюс 2500 в ВМС и 200-300 на американской территории в составе ПВО). Еще 4000 ядерных средств содержались в резерве. Утверждается, что после 1991 года американцы вывели с зарубежных баз на свою территорию и ликвидировали все тактические ЯБП сухопутных войск, сняли все ТЯО с кораблей и многоцелевых подводных лодок, кроме КРМБ большой дальности, и уничтожили 50% их количества. Данное утверждение проверить невозможно, но джентльмены должны доверять друг другу, не так ли?
Ныне, по разнообразным оценкам, Соединенные Штаты располагают отнюдь не 400, а примерно 4100 единицами ТЯО. Сюда входят 100 КРМБ и 190 боеголовок для них на складах. Также есть 400 авиабомб свободного падения В-61, из которых около 200 размещены на шести авиабазах ВВС США в Бельгии, Италии, Нидерландах, Турции и ФРГ и пройдут программу модернизации. Планируется создать их унифицированный вариант В61−12. Новое изделие будет обладать повышенной точностью и станет пригодным для применения как тактической, так и стратегической авиацией. Эта бомба способна проникать в грунт и взрываться на глубине. При этом эффект от такого взрыва существенно возрастает: боезаряд в 300 Кт выдает эффект равный 9 Мт! На территории США хранится еще около 2000-3500 боезарядов резерва.
Прочие ядерные державы имеют следующее количество ТЯО: КНР - 400, Израиль – до 200, Франция – 60, Пакистан – 60, Индия – 50, КНДР – 6-10. Это баллистические и крылатые ракеты средней и малой дальности, а также авиабомбы ударной авиации. Для некоторых из перечисленных стран такие средства представляют весь их ядерный потенциал или его преобладающую часть и расцениваются ими как стратегические средства ядерного сдерживания.
Российская Федерация. Уже к 2000-му году все ЯБП ТЯО сухопутных войск, авиации, ПВО и флота были перемещены на склады централизованного хранения. При этом как минимум половина ЯБП ВВС и ПВО, треть ЯБП флота и практически все ЯБП сухопутных войск (тактических ракет, артснаряды и мины) были уничтожены к тому же 2000-му году, что подтверждалось докладами МИД и Минобороны РФ.
По сведениям SIPRI (Стокгольмского международного института исследований проблем мира), которым принято доверять, у России на 2015 год было не более 2000 таких ЯБП, а вовсе не 3800 единиц ЯО средней дальности и тактического назначения. Это около 500 боеголовок ракет и бомб для самолетов дальней и фронтовой авиации. Еще примерно 300 боеголовок ракет, бомб свободного падения и глубинных бомб для самолетов морской авиации, а также 500 единиц ТЯО для кораблей и подводных лодок ВМФ. Около 700 ЯБЧ приписывается ракетам систем ПВО территории. Что же приходится в этом случае на долю сухопутных войск, которые и должны прикрыть наши границы?
Конечно, оперативно-тактические и тактические средства доставки обновляются. Но боеголовку от «эльбрусовской» Р-17 не поставишь на «Искандер», а БЧ «Луны» - на «Точку».
Все эти торпеды, бомбы, боеголовки зенитных и тактических ракет с дальностью полета до 500 километров, а тем более мины, не могут непосредственно угрожать территории США. Наше тактическое ядерное оружие может обеспокоить США только при попытке установить военный контроль над территорией России. Поэтому оно необходимо нам для обеспечения собственной безопасности.

Сан-Саныч 12-11-2003 04:57

Какие у Вас понятия, что такое тактическое оружие, какие необходимые признаки делают какое-либо оружие тактическим?

ASv 12-11-2003 07:11

quote: Originally posted by Сан-Саныч:
Как мне кажется под ним много что понимается.
Какие у Вас понятия, что такое тактическое оружие, какие необходимые признаки делают какое-либо оружие тактическим?

Саныч! Поверь мне на честное слово, у меня совершенно нет никакой возможности выкладывать материалы, всё что я пока могу, так это висеть в форуме и нечасто отвечать.

Как не по заслугам назначенный модератор отвечу, что задумка лично моя шла от tactical shotguns и иже с ними всё что связано в "общепонимательном" смысле: модификации, фенечки, кастомс, армс дробовиков, с чем я пока имею возможность общаться лично. Что-то вроде полицейского специализированного оружия, не армейского общевойскового. Вполне возможно, что каждый отдельно взятый участник вкладывает свой смысл в "тактику" оружия, по-моему все материалы подобной приземлённой тематики будут интересны.

Dragunov 13-11-2003 11:14

слово тактическое увеличивает праис на 40-50%

вот и все

Mortus 21-11-2003 11:12

На мой взгляд, тактическим можно называть любое оружие, мОгущее дать резкий перевес в вооружённом противостоянии посредством умелого обращения с ним именно в тактических соображениях например: "обезглавить" банду террористов посредством полной или частичной ликвидации главаря (предварительно выявленного любыми другими средствами), выстрелом из оружия со специальным снаряжением или без такового, однако имеющего некоторые отличия от общепринятого (общевойскового) назначения и применения.

Qwaterback 11-12-2003 03:23

Не хочу показаться занудой, но термин"тактическое" обусловлен частными задачами. стоящими перед подразлелением или индивидом.
Если необходимо штурмовать ДОТ, то набор тактического оружия будет один, если бесшумно снять часового -другой и т.д.
Квотер

Darth Vader 15-01-2004 20:52

Тактическое оружие - наиболее приспособленное для убийства людей

Kitdze 27-02-2005 06:29

Адекватное некоей "тактике" действий. Убийство - частный пример.

Думается просто, что не было раздела, куда запихнуть "все остальное". Если так, то название раздела стоит поменять и вклинить несколько подразделов, включая тактический.

ОФФ: Вот нема раздела по инженерным измыслам, кои в теоретическом виде не преступны, а в практическом - полезны разработчикам, кто этим занят легально и официально.

fuss 28-02-2005 12:51

У меня тактическое скорее ассоциируется со штурмовыми винтовками, а также с полицейским оружием спец. назначения.

Grossfater Muller 28-02-2005 11:24

Дык...
Приспособленное для решения узкоспециальных задач.
Для спецподразделений.
То есть - в частности - бой (даже не бой, а уничтожение противника) накоротке.
Отсюда - увеличенная огневая мощь (калибр, ёмкость магазина, темп стрельбы), улучшенные прицельные приспособления, дополнительные прибамбасы.

Hunt11 18-03-2005 11:31

Ну а у меня ассоциации с тактическим ядерным оружием . То есть таким оружием, которое дает значительный перевес в некой малой области применения. Например высокоскорострельный пелемет супротив винтовки будет ТО.

Эксперт ИА REX, политолог Леонид Савин утверждает, что США применяли тактическое ядерное оружие в Афганистане и Ираке.

Эксперт , политолог Леонид Савин утверждает, что США применяли тактическое ядерное оружие в Афганистане и Ираке. В этом контексте, по его словам, одно из высказываний Эндрю Вебера, заместителя министра обороны США по ядерной, химической и биологической оборонным программам, о применении Соединёнными Штатами ядерного оружия имеет двойной смысл. «Некоторые, — заметил Вебер, — говорят, что мы никогда не применим ядерного оружия. Правда состоит в том, что мы применяем ядерное оружие каждый день для того, чтобы мир был в безопасности». Конечно, слово «применять» (в оригинале «use») можно перевести как «использовать», «иметь дело». Однако после недавнего заявления американского консультанта и аналитика по Ближнему Востоку Питера Айра о том, что США применяли тактическое ядерное оружие как минимум один раз в Ираке и несколько раз в Афганистане — в горах Тора Бора (и это грубейшее нарушение Женевской конвенции было санкционировано президентами США, которые в силу этого являются военными преступниками), рассуждения, подобные тем, которыми поделился Вебер, приобретают более зловещий смысл«, — отмечает эксперт.

Григорий Трофимчук , политолог:

Что важнее: ситуация, когда Вашингтон применял ядерное оружие, но его оппоненты не смогли, не посмели использовать этот очевидный факт, или ситуация, когда ядерной атаки не было, но всему миру смогли внушить обратное, и на этом основании мир предъявил Америке счёт?

То, что Америка выжигала ядерными боеголовками Афганистан и Ирак, сегодня не имеет никакого значения, так как она добилась своего, зайдя именно в эти страны. Более того: США могут специально применять сегодня те средства борьбы, которые всем прогрессивным человечеством признаны абсолютно аморальными, так как сам факт дерзкого, наглого, открытого применения и является главным доказательством силы. Нельзя исключать того, что в какой-то момент будут применены и отравляющие газы — без всякой тактической необходимости, просто для того, чтобы вывести из себя толпу политологов и журналистов в той или иной стране. По этому поводу опять будут много писать, приводить аргументы и факты, однако практического результата и политических последствий такие «расследования» будут иметь всё меньше и меньше.

Высшим международным политическим искусством является, к примеру, ситуация, когда США осуществили атомную бомбардировку Японии, при этом став, впоследствии, её лучшим другом. Поэтому если российским военным публицистам не по душе все эти американские ядерные удобрения, то надо просто найти другой способ дискуссии, если традиционные доказательства уже не имеют никакого эффекта.

Если российские антиядерные публицисты не найдут нужного информационного решения уже в ближайшие дни, то скоро может стать реальностью примерно такая картина: атакованный извне и разваленный, всего за пять минут, до подвалов Минск стал в РФ информационным поводом номер один. Российские военные специалисты с самого утра живо комментируют технические детали: можно ли было добиться такого эффекта без всякого применения ядерных зарядов? Было ли то же самое в Сирии и Иране? Что показали пробы воды и грунта, добытые партизанами-добровольцами в районе бывшего Дворца Республики?

Юрий Юрьев , политконструктор:

Общеизвестно, что поражающими факторами ядерного оружия являются световое излучение, ударная волна и радиационное заражение. И за таковыми давно следят разведки и спутники сверхдержав, и даже сейсмологи. В последнее время не было публикаций ни о ярких вспышках масштаба ядерного оружия, ни об ударных волнах сопоставимого масштаба, ни о серьёзном радиационном заражении местностей. Таким образом, применение ядерного оружия как поражающего фактора не обнаруживалось. Сопоставимые вооружения из обычных — есть, к примеру, ОДАБ российского производства, близкая поражающими характеристиками к тактическому ядерному оружию. Возможно, США применяли подобные боеприпасы.

Что касается ядерных боеприпасов гаубичного и ранцевого типа, они, вероятно, могут быть установлены на беспилотники и применяться с помощью любых носителей. Вполне возможно, что они применялись США скрытно. Но степень этой скрытности и степень применения обычным людям не понять умозрительно, нужны инструменты обнаружения и расследование с целью обнаружения доказательств.

Даже если выяснится, что США применяли ядерное оружие, то это мало что изменит в международной политике. США наловчились безнаказанно убивать по всему миру сотнями тысяч и успешно поедать небольшие государства, и, как ранее, их пока некому остановить.

Владимир Беляминов , политолог:

Ничего удивительного нет. Если при вторжении НАТО (считай, армии США) в Югославию при бомбардировке Косово использовались снаряды с обеднённым ураном, то информация о применении тактического оружия и в Ираке, и Афганистане имеет прямое подтверждение — на вооружении у США имеется ядерное оружие нового поколения. И всё это полная чушь и лукавство — призыв к другим странам разоружаться, отказываться от развития собственных программ ядерного вооружения в обмен на торговые и экономические преференции.

Насколько это всё действенно, видно на примере Украины, которая после распада СССР обладала вторым после России ядерным потенциалом из всех стран бывшего Союза. Вывезли, разоружили, поаплодировали, попиарились и что взамен? Страна стала нищей, незащищённой, с ней перестали считаться не только на мировой арене, куда она не была и допущена, но и ближайшие соседи. Вот и пример того, насколько необходимо наличие собственной ядерной программы в современном мире. Северная Корея, Иран — тому подтверждение. Сколько не пыжатся «доброхоты» из НАТО, сколько не выливается грязи на руководителей этих стран, эти государства развивают собственные программы ядерного вооружения.

Глупо в современном мире не иметь своей ядерной доктрины. США это понимают, поэтому их давление на мировой порядок не только экономический посредством доллара, связывающего всю мировую экономику, но и проявляется силовым методом насильственной «демократизации» стран посредством военной интервенции. Примеры тому — вторжение в Косово, Афганистан, война против Хезболлы и Ливане, свержение Каддафи в Ливии.

Олег Антипов , народный депутат Украины пятого созыва, полковник запаса:

Относительно того, что при теракте 11 сентября разрушение башен «было вызвано небольшими термоядерными взрывами», это конечно преувеличение. Нет в природе пока небольших термоядерных взрывов. Задача управления термоядерными реакциями так и осталась неразрешимой в ядерной физике.

Что касается остальных тезисов автора статьи, то согласен, что большую опасность представляют широко использованные в Югославии, Ираке, Ливии боеприпасы с обеднённым ураном, давшие и заметный радиоактивный фон, и всплеск специфических заболеваний. Эти факты, в отличие от приведённых в статье гипотез, достаточно исследованы и доказаны. Применение урана в боеприпасах связано не с его радиоактивностью, а с его высокой плотностью и, следовательно, высокой поперечной нагрузкой. Используется он, как правило, в боеприпасах, предназначенных для поражения бронированных целей. Применению ядерного оружия в Ираке были посвящены исследования итальянских журналистов, которых якобы случайно расстреляли американские спецназовцы, приняв за талибов-террористов при въезде на базу НАТО.